Выступление Управляющего от Российской Федерации, Постоянного Представителя Российской Федерации при международных организациях в Вене М.И.Ульянова по пункту 6 повестки дня сессии Совета управляющих МАГАТЭ, Вена, 4 марта 2025 года
«Проверка и мониторинг в Иране в свете резолюции Совета Безопасности ООН 2231 (2015)»
Уважаемая г-жа Председатель,
Выражаем признательность Гендиректору и Департаменту гарантий Секретариата МАГАТЭ за усилия по осуществлению проверочной деятельности в Иране.
Внимательно ознакомившись с соответствующим докладом Гендиректора, считаем необходимым высказать наше видение текущей ситуации вокруг иранской ядерной программы и относительно дальнейших шагов на этом направлении.
Совместный всеобъемлющий план действий является продуктом сложного дипломатического компромисса и, как следствие, заложенные в нем обязательства сторон – это тщательно выверенный баланс интересов, нарушать который ни в коем случае было нельзя. Именно с этой целью в План были заложены защитные механизмы для каждой из сторон.
Как известно, юридически обязывающие по Статье 25 Устава ООН положения резолюции СБ ООН 2231 в мае 2018 года нарушили США, которые в одностороннем порядке вышли из сделки, ввели односторонние санкции и объявили политику «максимального давления» на Иран. Великобритания, Германия и Франция, в свою очередь, сперва опосредованно, путем исполнения американских односторонних рестрикций, допустили существенное невыполнение своих обязательств по сделке, а затем просто последовали дурному примеру США, в нарушение все той же Статьи 25 Устава ООН переведя в национальное законодательство в форме санкций истекшие в октябре 2023 года ограничения по резолюции 2231.
В ответ на политику «максимального давления» США Иран проявил максимальное терпение – в течение года продолжил добросовестно и в полном объеме выполнять взятые на себя обязательства по СВПД, а Доппротокол к Соглашению по гарантиям и модифицированный Код 3.1 – вплоть до февраля 2021 года. Тем самым Тегеран сделал все от него зависящее для поиска дипломатической развязки сложившемуся не по его вине кризису вокруг «ядерной сделки».
Является ли в такой ситуации оправданным использование Тегераном предусмотренных ему по СВПД защитных механизмов? На наш взгляд – ответ, несомненно, положительный.
В связи с этим хотели бы подчеркнуть, что подавляющее число предъявленных Ирану претензий, которые нашли отражение и в докладе Гендиректора, являются лишь следствием того, что Тегеран воспользовался своим правом, предоставленным ему резолюцией СБ ООН 2231. Это касается как сокращения проверочной и мониторинговой деятельности Агентства, так и прекращения применения Тегераном Доппротокола к Соглашению о гарантиях и выполнения модифицированного Кода 3.1. При этом, как следует из докладов Гендиректора, увеличение в отчетный период производства 60% урана стало прямым следствием безответственных действий США, Великобритании, Германии и Франции по намеренному подрыву с помощью очередной антииранской резолюции достигнутых Гендиректором договоренностей в ходе его ноябрьского визита в Тегеран.
Иран остается наиболее проверяемым государством-участником МАГАТЭ, в отличие от критикующих его неядерных государств, в некоторых из которых, кстати, общественно-политические круги открыто обсуждают вопрос о создании собственной военно-ядерной программы. О сохраняющейся интенсивности и масштабности верификационной деятельности Агентства в Иране говорит высокий уровень предусмотренных Секретариатом расходов, составляющих на одни лишь только проверки по СВПД свыше 10 млн евро в год. Все эти цифры содержатся в докладе Гендиректора.
Уважаемая г-жа Председатель,
Обратили внимание на угрозы Великобритании, Германии и Франции задействовать «снэпбэк». Считаем такую риторику не только безответственной, но и неправомерной. Вдумайтесь, данная группа стран, нарушив свои обязательства по резолюции 2231, ее Приложению «В» и СВПД – документам, в разработке которых она принимала самое непосредственное участие – теперь намеривается наказать за свою же недоговороспособность Иран, переговоры с которым по восстановлению сделки эти страны сами же и оборвали на финальной их стадии в августе 2022 года.
В отличие от них Тегеран на протяжении долгого времени сигнализировал о готовности вернуться к параметрам СВПД при условии встречного синхронизированного движения со стороны Вашингтона и европейских столиц. Упорное нежелание западных оппонентов работать в этом направлении высветило конъюнктурный и надуманный характер их претензий, а также отсутствие у них реального стремления урегулировать обозначенные ими вопросы по существу.
Российская Федерация неоднократно заявляла о своей принципиальной позиции – государство-участник сделки, нарушив резолюцию 2231 и отказавшись выполнять свои обязательства по СВПД, теряет возможность использовать его механизмы, в частности «снэпбэк». Правомочность такого подхода основана на заключении Международного суда ООН 1971 года и была подтверждена в 2020 году в СБ ООН при попытке США запустить «снэпбэк». В связи с этим рекомендуем Берлину, Лондону и Парижу перестать поддаваться фантомным болям по «снэпбэку» и сосредоточить свои усилия на поиске политико-дипломатического выхода из созданной ими ситуации.
До наступления Дня завершения СВПД – 18 октября 2025 года – остается чуть больше полугода. В связи с этим, наша рекомендация всем вовлеченным сторонам – выбрать путь налаживания конструктивного взаимодействия с Ираном на период до и после этой даты. Ресурс дипломатии сохраняется, но необходима политическая воля для его задействования. Важную конструктивную роль здесь может сыграть и Гендиректор МАГАТЭ. При этом недопустимы выдвижение бесконечных претензий к Ирану, и тем более угрозы применения военной силы – такая эскалация «похоронит» любую возможность дипломатического урегулирования ситуации и неминуемо приведет к военно-политической эскалации, не говоря уже о непоправимых радиологических и гуманитарных последствиях, причем не только для Ирана и ближневосточного региона.
История показывает, что все успешные и прочные договоренности, в том числе в области нераспространения, это плод дипломатического компромисса, а не «максимального давления».
Благодарю Вас, уважаемая г-жа Председатель.