О телефонном разговоре заместителя Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Вершинина со спецпосланником Генерального секретаря ООН по Сирии Г.Педерсеном

Обстановка в Сирии и перспективы внутрисирийского диалога

В марте 2011 г. в Сирии начались антиправительственные демонстрации, сопровождавшиеся вооружёнными нападениями на представителей власти. Весной-летом 2011 г. демонстрации приобрели массовый характер. Этим воспользовались боевики различных незаконных вооружённых формирований, в том числе террористических, ассоциированных с «Аль-Каидой» и «Исламским государством» (ИГИЛ). В их рядах сражалось и сражается немало иностранцев, в частности выходцев из стран бывшего СССР. Джихадистские группировки как более сильные, организованные и мотивированные постепенно поглотили или уничтожили разрозненные отряды вооружённой оппозиции.

В течение следующих трёх лет обстановка «на земле» в Сирии продолжала ухудшаться. Возникла реальная угроза захвата Дамаска и всей страны террористами. В этой связи в сентябре 2015 г. по просьбе сирийского правительства началась операция Воздушно-космических сил России в Сирии. Благодаря российской поддержке сирийские правительственные войска постепенно смогли переломить ход военных действий в свою пользу и восстановить контроль над большей частью территории страны.

За последние годы удалось многое сделать для стабилизации обстановки в Сирии, прекращения широкомасштабных военных операций, разгрома крупнейшего очага терроризма – халифата ИГИЛ на Ближнем Востоке. 30 декабря 2016 г. на всей территории Сирии (за исключением районов, где велась борьба против ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры») был введен режим прекращения боевых действий (РПБД). Его сторонами стали сирийское правительство и формирования вооружённой оппозиции, сосредоточенные преимущественно на севере Сирии (в провинции Идлиб), в отдельных центральных районах (Хомс и Восточная Гута), а также на юго-западе. Роль гарантов соблюдения РПБД первоначально взяли на себя Россия и Турция. Позднее к ним присоединился Иран.

Кроме того, были достигнуты договоренности о механизме поддержания РПБД и о формировании делегаций для начала переговоров по всему спектру задач, связанных с урегулированием сирийского кризиса мирным путем. 31 декабря 2016 г. Совет Безопасности ООН единогласно принял резолюцию 2336 в поддержку договоренностей об установлении РПБД и проведении в Астане международной встречи представителей стран-гарантов (России, Ирана и Турции), а также спецпосланника Генсекретаря ООН по Сирии с участием делегаций правительства САР и формирований вооруженной оппозиции, присоединившихся к РПБД.

На политическом треке в декабре 2015 г. СБ ООН единогласно принял резолюцию 2254, содержащую «дорожную карту» урегулирования конфликта в САР через политический процесс, ведомый и осуществляемый самими сирийцами при содействии ООН. Важной вехой в реализации её положений стало проведение в январе 2018 г. в Сочи Конгресса сирийского национального диалога (КСНД). Состоявшийся по инициативе России, Ирана и Турции КСНД стал беспрецедентным мероприятием, в котором приняли участие 1500 делегатов, представлявших все слои и группы сирийского общества. По итогам форума его участники приняли решение о создании Конституционного комитета для подготовки реформы основного закона, как это предусмотрено резолюцией 2254 СБ ООН.

На гуманитарном треке Россия оказывает всестороннее содействие Сирии как в двустороннем формате, так и через финансирование различных международных программ по линии специализированных гуманитарных агентств ООН. Однако серьёзным препятствием в деле улучшения гуманитарной ситуации в Сирии остаются односторонние санкции, введенные против Дамаска рядом западных стран. Эти ограничения, в частности, мешают приобретению лекарственных препаратов и сырья для них, медицинского оборудования и расходных материалов, а также поставкам ремонтно-строительной техники на нужды постконфликтного восстановления.

В июле 2018 г. Правительство САР обратилось с призывом к гражданам Сирии, вынужденно покинувшим родину, возвращаться домой. Россия поддержала этот призыв и выступила с инициативой по содействию возвращению сирийских беженцев и внутренне перемещённых лиц (ВПЛ). Наша принципиальная позиция состоит в том, что все беженцы имеют фундаментальное право вернуться на родину, которое подлежит всеобщему уважению и должно быть обеспечено. Процесс возвращения беженцев и ВПЛ не должен обставляться искусственными предварительными условиями и политизироваться. Возвращение сирийцев в места постоянного проживания также позволит ускорить процесс восстановления страны и создаст благоприятные условия для активизации политического процесса.

В целом усилия России в рамках сирийского урегулирования сводятся к трём главным направлениям: стабилизация ситуации «на земле» и борьба с оставшимися очагами терроризма; оказание всестороннего гуманитарного содействия Сирии; продвижение ведомого и осуществляемого самими сирийцами политического процесса при содействии ООН в соответствии с резолюцией 2254 СБ ООН и решениями Конгресса сирийского национального диалога. Все эти задачи являются постоянными пунктами повестки дня Астанинского формата, работе которого придаётся приоритетное значение.

Кроме того, приветствуем естественный процесс нормализации отношений Дамаска c другими арабскими странами, а также восстановление членства Сирии в ЛАГ. Долгосрочная стабилизация, установление безопасности и укрепление сирийской государственности отвечают общим интересам стран-соседей САР, государств региона и международного сообщества в целом. Чем быстрее страна преодолеет последствия разрушительного конфликта, восстановит суверенитет и территориальную целостность, тем более устойчивой она будет к внешним и внутренним вызовам, включая самый опасный из них – терроризм. Успешное разрешение сирийского кризиса может также послужить примером для урегулирования других региональных конфликтов, снизит общий градус международной напряжённости.

 

ВЫСКАЗЫВАНИЯ ПО ТЕМЕ

Из выступления и ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам деятельности российской дипломатии в 2018 году, Москва, 16 января 2019 года

Международный терроризм терпит поражение в Сирии. Это позволило сохранить сирийскую государственность, начать переход к восстановлению экономики и возвращению беженцев. В соответствии с решениями состоявшегося в Сочи Конгресса сирийского национального диалога, страны-гаранты Астанинского процесса - Россия, Турция и Иран - провели большую работу по формированию Конституционного комитета, добившись согласия Правительства и оппозиции со списком его потенциальных членов. Тем самым созданы условия для начала политического процесса в полном соответствии с резолюцией 2254 СБ ООН в интересах достижения устойчивого урегулирования сирийского кризиса.

Вопрос: Российская дипломатия в прошлом году добилась больших успехов в Сирии. Какими будут действия в духе единства и борьбы противоположностей на востоке Евфрата после ухода американских войск?

С.В.Лавров: Это очень важный вопрос. В целом сирийское урегулирование продвигается. Медленнее, чем хотелось бы, с проблемами, которые на каком-то этапе трудно было предвидеть. Тем не менее, прогресс налицо. Мы убеждены в том, что надо довести борьбу с терроризмом до конца. Сейчас главный её очаг – Идлибская зона, где практически всех боевиков подмяла под себя «Джабхат ан-Нусра», запрещенная организация, объявленная СБ ООН террористической. Мы весьма заинтересованы в реализации тех договоренностей, которые были достигнуты между Россией и Турцией по Идлибской зоне. Но они не предполагают предоставление полной свободы действий террористам, которые продолжают обстреливать позиции сирийских войск и гражданские объекты из Идлибской зоны, в том числе из демилитаризованной зоны, и пытаются атаковать российскую военно-воздушную базу «Хмеймим».

Мы надеемся, что в ближайшее время состоится контакт между президентами России и Турции В.В.Путиным и Р.Т.Эрдоганом. Он уже спланирован. Это будет центральным вопросом переговоров.

 

Что касается восточного берега Евфрата, то, действительно, США объявили о своем уходе оттуда. Нет никакого секрета в том, что они там создали пару десятков военных объектов, включая достаточно крупные и серьезные военные базы. Нет секрета и в том, что они вооружали сотрудничающие с ними курдские отряды самообороны. Возникает вопрос, в том числе у наших турецких коллег, что будет дальше с этим вооружением, с этими военными объектами? Мы убеждены, что оптимальным и единственно верным выходом является передача этих территорий под контроль сирийского Правительства, сирийских вооруженных сил и сирийских административных структур, при понимании, что курдам должны быть обеспечены все необходимые условия в местах их традиционного проживания.

Мы приветствуем и поддерживаем контакты, которые сейчас начались между курдскими представителями и сирийскими властями с целью договориться о том, как восстанавливать жизнь в едином государстве без внешнего вмешательства.

Есть проблема в том, что касается американских планов. Сначала было объявлено об уходе через два месяца, потом – не через два месяца, а через шесть, потом – что, может быть, этот уход задержится. Вспоминается Марк Твен, который сказал, что «нет ничего проще, чем бросить курить – я делал это много раз». Это тоже такая американская традиция.

Нельзя забывать и еще об одном очень проблемном моменте – нелегально созданной американцами зоне Ат-Танф радиусом в 55 км. В ней находится лагерь беженцев «Рукбан», доступ к которому практически закрыт. Гуманитарный конвой, который один раз удалось организовать несколько недель назад при нашей поддержке и с согласия сирийского Правительства, вошел в эту зону, и вопреки заверениям, которые нам давали США, представителей сирийского общества Красного полумесяца вместе с этим конвоем не пропустили непосредственно к беженцам. Контроль над ним получили боевики, в том числе связанные с террористами, которые живут, спокойно тренируются и получают материальную и иную поддержку в зоне Ат-Танф. Никто до конца не знает, что произошло с этими гуманитарными товарами – попали они беженцам, для кого были направлены, либо их использовали боевики в своих интересах. Сейчас наши ооновские коллеги начинают взывать к тому, чтобы направить туда второй конвой. Ситуация, правда, аховая – там от 30 до 50 тысяч беженцев, к которым нет никакого доступа. Мы настаиваем, поддерживая позицию сирийского Правительства, чтобы на этот раз была обеспечена полная безопасность и транспарентность, чтобы были приняты меры, позволяющие убедиться, что груз доставлен именно беженцам, а не передан представителям незаконных вооруженных формирований.

К тому же США, как оккупирующая эту часть Сирии держава, несут полную ответственность за судьбу и условия проживания гражданских лиц. В конце концов, те военнослужащие США, которые сейчас находятся в зоне Ат-Танф, получают снабжение всем необходимым с территории Ирака. Если продовольствие и другие необходимые товары доставляются для американских военных, то это несложно сделать и для беженцев по тем же маршрутам, по которым американцы снабжают сами себя.

Вопрос: Как известно, курдский народ живет в странах Ближнего Востока. Курды жалуются на то, что до сих пор не поднимали их политических вопросов и не пытались решить их проблемы. Какова Ваша позиция в отношении их будущего в Сирии и Ираке?

 

С.В.Лавров: Наша позиция очень простая. Вопросы, возникающие в связи с курдским населением в Сирии, Ираке и где бы то ни было еще (это не единственные две страны, где они проживают), должны решаться в соответствии с национальным законодательством соответствующих стран.

Права национальных меньшинств, каковыми являются курды в Ираке, Сирии, должны, конечно же, обеспечиваться через диалог между ними, их представителями и центральными правительствами. Мы твердо выступаем за сохранение и уважение территориальной целостности всех государств этого региона. И так эти страны уже подвергались за последние годы и продолжают подвергаться очень тяжелым испытаниям в связи с агрессией, которая была устроена против Ирака, затем против Ливии, а теперь против Сирии. Нам важно избежать здесь перекройки границ. Мне кажется, что курды и в Сирии, и в Ираке с пониманием относятся к необходимости найти такие договоренности с центральным правительством, которые были бы обоюдно приемлемыми, учитывали бы их интересы и не подрывали бы территориальную целостность соответствующих государств.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/3476729

Из ответов Президента России В.В.Путина на вопросы в ходе большой пресс-конференции, Москва, 20 декабря, 2018 года

Вопрос: Вчера Президент Дональд Трамп объявил о выводе своих войск из Сирии. Он также объявил, что, по его мнению, США победили ИГИЛ в Сирии. Он очень чётко об этом говорил.

Как Вы относитесь к его заявлениям? Как Вы относитесь к выводу войск из Сирии? Как Вы относитесь к тому, что он сказал о победе над ИГИЛ со стороны США?

Второе. Есть ли у Вас какая-либо обеспокоенность по поводу того, что американские войска в какой-то форме останутся в Сирии, потому что были обсуждения того, как, возможно, контрактные сотрудники будут присутствовать в Сирии? Таким образом, США будут военным образом участвовать в Сирии, но в более скрытой манере.

В.Путин: Что касается победы над ИГИЛ, в целом я согласен с Президентом Соединённых Штатов. Мы, я уже об этом тоже говорил, добились существенных изменений в борьбе с терроризмом на этой территории и нанесли серьёзные удары по ИГИЛ в Сирии.

Существует опасность перетекания этих группировок и им подобных в соседние регионы и в Афганистан, в другие страны, в страны исхода, откуда они приехали, они туда отчасти возвращаются.

Это большая опасность для всех нас, в том числе и для России, и для Соединённых Штатов, для Европы, для азиатских стран, в том числе для центральноазиатских государств. Мы это знаем, прекрасно отдаём себе в этом отчёт. В этом Дональд прав, и я с ним согласен.

Что касается вывода американских войск – я не знаю, что это такое. Соединённые Штаты присутствуют, скажем, в Афганистане уже сколько? 17 лет, и почти каждый год говорят о том, что они выводят оттуда свои войска. Пока они там присутствуют. Это второе.

Третье. Мы пока как бы не видим признаков вывода американских войск, но допускаю, что это возможно, тем более что мы двигаемся по пути политического урегулирования. Сейчас на повестке дня у нас стоит вопрос формирования конституционного комитета.

Кстати говоря, мы, когда встречались в Стамбуле, – Россия, Турция, Франция и ФРГ, – мы договорились о том, что предпримем максимальные усилия для создания этого конституционного комитета, и Россия со своей стороны сделала всё для того, чтобы это было исполнено.

Мы, как это ни покажется странным, полностью согласовали этот список с Президентом Асадом, он дал свои 50 человек и принял участие в формировании ещё 50 человек от гражданского общества, и, несмотря на то что ему не всё там нравится, тем не менее он согласился с этим.

Турция, представляющая интересы оппозиции, тоже согласилась, Иран согласился. И мы представили этот список в ООН, выяснилось, мне вчера только Лавров об этом докладывал, что вдруг неожиданно, с подачи наших партнёров – ФРГ, Франции и Соединённых Штатов, – что выжидательную позицию заняли теперь представители ООН, господин де Мистура.

Значит, мне непонятно, что там происходит, но, во всяком случае, эта работа находится, мне хочется в это верить, на завершающей стадии. Если не до конца этого года, то в начале следующего, надеюсь, этот список будет согласован, и начнётся следующий этап урегулирования, именно политический этап урегулирования.

Нужно ли здесь присутствие американских войск? Думаю, что нет, не нужно. Давайте не будем забывать, что их присутствие, ваших войск, является нелегитимным, оно не подтверждено решением Совета Безопасности Организации Объединённых Наций, а только по решению СБ ООН может находиться там воинский контингент, либо по приглашению законного правительства Сирии. Мы там по приглашению правительства Сирии находимся. Ни того, ни другого нет, поэтому, если США приняли решение вывести свой контингент, это правильно.

Но есть ещё один очень важный компонент всего этого процесса – это то, что, несмотря на все противоречия, всё-таки между нашими специалистами – и военными, и спецслужбами, и МИДами – налажен достаточно конструктивный диалог по решению острых проблем борьбы с терроризмом на сирийской территории. В целом мы удовлетворены тем, как идёт совместная работа.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

Из выступления Президента России В.В.Путина на военно-практической конференции по итогам спецоперации в Сирии, Москва, 30 января 2018 года

Уважаемые товарищи, коллеги! Приветствую участников военно-практической конференции, посвящённой итогам военной операции в Сирии.

Разумеется, мы сегодня будем говорить, вы знаете уже об этом, не о каких-то политических результатах, будем добиваться их на другом поприще – на дипломатическом; сейчас проходит соответствующая конференция в Сочи, вы знаете. Сегодня поговорим о том, как мы применяли новейшие системы вооружений и техники.

В этом зале – руководители Министерства обороны, представители оборонно-промышленного комплекса нашей страны, а также военнослужащие, которые в реальных боевых действиях применяли авиационную и другую технику, отслеживали цели на командных пунктах комплексов ПВО, проводили пуски ракет.

Считаю такую встречу исключительно важной для работы над перспективным развитием армии и флота. Уже говорил, нам нужно самым тщательным образом, детально проанализировать, как показали себя в разных ситуациях наши вооружения и техника. Мы уже это делали, говорили с вами, со многими из здесь присутствующих, на совещаниях, в том числе на комплексных совещаниях в Сочи.

Но сегодня проведём более глубокий, более широкий анализ и сделаем это предельно честно, откровенно, не оглядываясь ни на какие авторитеты. Нам нечего бояться, мы должны вскрывать любые проблемы, с которыми сталкиваемся. Только так мы добьёмся окончательного, нужного нам результата по качеству.

Если сегодня закроем глаза на какие-то недостатки, то завтра, безусловно, это скажется на боевом потенциале Вооружённых Сил. А мы должны, наоборот, опираясь на полученный опыт, постоянно совершенствовать возможности наших вооружений, создавать новые, перспективные образцы техники.

Разгром хорошо оснащённых группировок террористов в Сирии продемонстрировал силу нашей армии и флота, при этом ход операции показал традиционную надёжность и эффективность российского оружия.

По данным Минобороны, было применено двести пятнадцать современных и перспективных видов вооружений, а также большинство образцов используемой уже сейчас в войсках военной техники, и в целом они подтвердили свои высокие характеристики.

Положительным оказался первый опыт боевого применения высокоточного оружия большой дальности воздушного и морского базирования, прежде всего речь идёт о ракетах «Калибр» и менее известных широкой публике нашей ракетах Х-101. Также впервые в боевых условиях были использованы самолёты стратегической авиации.

Достаточно хорошо, если не сказать достойно, справились с поставленными задачами оперативно-тактическая авиация и беспилотные аппараты, а комплексы ПВО С-400 и «Панцирь» – совместно с истребительной авиацией – обеспечили превосходство наших ВКС в сирийском воздушном пространстве. Был налажен чёткий контроль над ситуацией в небе всего региона, в котором, как вы знаете, работали сильные авиационно-космические группировки целого ряда государств.

…

И сегодня, в эпоху бурных технологических изменений в мире, нам нужно обеспечить лидерство и неоспоримое преимущество России в военно-технической сфере. Мы можем это сделать и обязательно это сделаем.

Это позволит не только оснащать нашу армию и флот передовыми вооружениями, но и развивать военно-техническое сотрудничество с другими государствами, укреплять позиции России на мировом рынке современных технологий – и оборонных, и гражданских.

И в заключение хочу ещё раз поблагодарить всех присутствующих в этом зале военнослужащих – участников операции в Сирии и, конечно, представителей нашего оборонно-промышленного комплекса.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

Из заявления Президента России В.В.Путина  для прессы по итогам российско-турецких переговоров, Сочи, 13 ноября 2017 года

Разумеется, обсуждали сегодня и проблемы сирийского урегулирования. На фоне достигнутых успехов в борьбе с террористами мы с господином Президентом солидарны в том, что необходимо наращивать усилия по обеспечению долгосрочной нормализации в этой стране. Прежде всего по продвижению процесса политического урегулирования и содействию сирийцам в постконфликтном восстановлении.

Я проинформировал господина Президента о том, что на саммите АТЭС в Дананге мы с Президентом Соединённых Штатов одобрили совместное заявление, в котором отразили основные подходы к ситуации в Сирии, а именно: окончательно добить ИГИЛ, неукоснительно обеспечить суверенитет, единство и территориальную целостность Сирийского государства.

Рассказал господину Президенту и об итогах своей недавней поездки в Тегеран и встречах с иранским руководством. В этой связи хотел бы с удовлетворением отметить, что наша совместная с Турцией и Ираном работа, как стран – гарантов Астанинского процесса, продолжает приносить конкретные результаты. Уровень насилия, безусловно, снизился, создаются благоприятные условия для продвижения межсирийского диалога под эгидой ООН.

В завершение хотел бы поблагодарить господина Президента, всех наших турецких коллег и друзей за продуктивные переговоры. У нас сложилась очень хорошая практика делового, неформального обмена мнениями, корректировки наших планов и подведения итогов предыдущей работы.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Республики Суринам И.Д.Поллак-Бигли, Москва, 31 октября 2017 года

Вопрос: В Астане в преддверии нового раунда переговоров по Сирии в Женеве впервые заговорили о Конгрессе национального диалога народов Сирии. Что из себя представляет данный формат? Чем он будет отличаться от уже действующих в Астане, Женеве в свете более компромиссной позиции США относительно сирийских властей, в частности, сирийского Президента? Ряд наблюдателей отмечает некую тенденцию к увеличению числа переговорных площадок по сирийской проблематике. Существует ли данная тенденция и если да, то с чем она связана?

С.В.Лавров: Что касается Конгресса национального диалога народов Сирии, то смысл его заключается в следующем. Как вы знаете, начиналась работа по урегулированию сирийского кризиса через формирование так называемого женевского процесса. Была создана по российско-американской инициативе еще при администрации президента США Б.Обамы Международная группа поддержки Сирии, куда вошли все без исключения внешние игроки, которые хоть как-то мало-мальски могут влиять на ситуацию в этом конфликте. Эта группа собиралась несколько раз на министерском уровне. Она поощряла спецпредставителя Генсекретаря ООН С.Мистуру, его команду на формирование повестки дня женевского процесса. Эта группа создала две подгруппы, которые встречаются до сих пор каждую неделю. Одна занимается вопросами обеспечения соблюдения режима прекращения огня, вторая — гуманитарными аспектами сирийского кризиса, необходимостью доставлять гуманитарную помощь нуждающимся людям, где бы они не находились в Сирийской Арабской Республике.

Что касается женевских переговоров, то поначалу оппозиция, которую дружно поддержали все западные страны, требовала признать легитимными только тех представителей оппозиции, которые выступают за немедленный уход Президента Сирии Б.Асада. По понятным причинам, эта нереалистичная конфронтационная оппозиция не возобладала. В резолюции, которая была принята Советом Безопасности ООН говорится о необходимости объединения всех групп оппозиции, включая «московскую», «каирскую», «эр-риядскую» и другие группы.  Женевский процесс во многом стопорился из-за того, что радикальные элементы среди оппозиционеров отказывались как объединяться с другими группами, занимающими более конструктивную позицию, так и от прямых переговоров с делегацией сирийского Правительства. Во многом по этой причине с апреля прошлого года женевский процесс был скорее мертв, чем жив. Российско-американская договоренность о размежевании патриотической оппозиции, «Джабхат ан-Нусры» и ИГИЛ, потому что американцы не смогли обеспечить выполнение взятого на себя обязательства организовать такое размежевание. После этого  российская сторона решила, что лучше выбирать партнеров, которые не только имеют влияние «на земле», но и являются договороспособными. Так родился астанинский процесс. Когда было объявлено о проведении первой встречи в Астане, то это означало качественные изменения в усилиях по урегулированию, потому что в Астане собрались три страны – Россия, Турция и Иран, которые взяли на себя обязательства служить гарантами этого процесса. Сам процесс, который начался в Астане, включал в себя делегацию Правительства и делегацию вооруженной оппозиции - тех кто, воевал в то время с Правительством «на земле». Это было прорывом, потому что до того времени все попытки наладить переговоры в Женеве предполагали лишь участие, прежде всего, тех оппозиционеров, которые давно уже живут не в Сирии, в европейских и региональных столицах. Фактически они не руководят тем, что происходит на поле боя. Для того, чтобы придать этим переговорам более предметный характер, чтобы разговаривать с теми, кто реально принимает и осуществляет решения «на земле», был задуман астанинский процесс. Он доказал свою эффективность. Как Вы знаете, были созданы зоны деэскалации на основе договоренности между Правительством и вооруженной оппозицией. Три страны – Россия, Иран и Турция выступают гарантами этих зон. Сейчас реализуется договоренность о том, как обеспечить присутствие военной полиции, вооруженных подразделений стран-гарантов по периметрам этих зон деэскалации. Вы знаете, что одна из этих зон была сформирована на юге Сирии с участием другой тройки — России, США и Иордании. Для нас сейчас важно консолидировать этот процесс. Буквально в эти часы в Астане  проходит очередная международная встреча по Сирии. Одним из главных вопросов является согласование всех деталей по обеспечению зон безопасности вокруг районов деэскалации.

Женевский процесс, который с апреля прошлого года «дремал», «проснулся» после того, как было объявлено о начале астанинского процесса, и мы это приветствуем. Мы отмечаем в позитивном плане, что это стимулировало и представителей ООН на то, чтобы они активизировали свои усилия по формированию какого-то консенсуса о прямых переговорах между Правительством и всей оппозицией. Это стимулировало наших коллег, партнеров из Саудовской Аравии, которые взяли на себя, как я считаю, очень важную и нужную миссию по объединению всех оппозиционеров на платформе прямых переговоров с Правительством, то есть на платформе, которую радикальные элементы в оппозиционных эммигрантских кругах до настоящего времени отвергали. Мы активно поддерживаем эту саудовскую инициативу и хотим ей всячески способствовать.

Второй момент, который нужно иметь ввиду. После начала астанинского процесса в ряды оппозиции, которая должна участвовать в женевских переговорах, включены и представители вооруженных формирований, которые присутствуют на переговорах с Правительством в Астане. Это тоже было шагом в сторону того, чтобы женевский процесс стал более приближенным к реалиям и не был бы столь абстрактным и теоретическим, каким он был некоторое время.

Что касается нынешнего этапа урегулирования, мы опять видим небольшое, да в общем-то уже и значительное, замедление усилий в рамках женевских переговоров. Пока их новая дата так и не объявлена. Мы считаем, что здесь тоже нельзя медлить, ждать, пока кто-то что-то за кого-то решит. В этом смысле идея созыва Конгресса национального диалога народов Сирии нацелена на то, чтобы сделать следующий шаг к расширению круга сирийских участников процесса урегулирования. Ровно этого требует резолюция 2254 СБ ООН, где говорится о необходимости обеспечения инклюзивного характера переговоров между Правительством и всем спектром оппозиции, политических и этно-конфессиональных сил в Сирии. Если в Астане была добавлена стоимость в том, что  касается привлечения к прямым переговорам с Правительством вооруженной оппозиции, чего до Астаны не было, то Конгресс задуман как шаг к расширению числа участников переговорного процесса за счет включения и представителей племен, всех этнических и конфессиональных групп, проживающих в Сирийской Арабской Республике. Это обогатит спектр сил, который представлен на переговорах, и сделает максимально легитимными договоренности, которые они смогут достичь. Так же, как Астана стимулировала возобновление женевских переговоров в январе прошлого года, инициатива созыва Конгресса и его проведение подтолкнет всех, кто заинтересован в урегулировании, к тому, чтобы более активно работать в направлении создания условий для достижения договоренностей между Правительством и оппозицией. Тогда стоящая перед всеми нами задача по выполнению резолюции 2254 СБ ООН будет выполнена. Мы не видим в этой инициативе какую-то конкурирующую, уводящую в сторону от решений ООН идею. Наоборот, она направлена на то, чтобы все решения ООН максимально полно и добросовестно выполнялись.

Вы упомянули тенденцию к созданию новых переговорных площадок по Сирии помимо Конгресса.  Я слышал еще только об одной инициативе – французской, предполагающей создание Контактной группы по Сирии на основании утверждений о том, что все остальные форматы чуть ли не провалились. Во-первых, мы не думаем, что они провалились. Во-вторых, мы готовы обсуждать любые инициативы, которые нацелены на содействие выполнению резолюции СБ ООН и которые имеют добавленную стоимость. Сейчас я рассказал, какую добавленную стоимость нес и продолжает в себе нести астанинский процесс, какую добавленную стоимость имеет Конгресс национального диалога народов Сирии.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2927121

Из выступления Президента России В.В. Путина на итоговой пленарной сессии XIV ежегодного заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай» под названием «Мир будущего: через столкновение к гармонии», Сочи, 19 октября 2017 года

… Россия противостоит террористам вместе с законным правительством Сирии и с другими государствами региона, действует на основе международного права. И я бы хотел сказать, что эти действия, позитивное движение даётся нам непросто. В регионе очень много противоречий. Но мы набрались терпения и с этим терпением очень аккуратно, взвешивая каждый шаг и слово, работаем со всеми участниками этого процесса, уважая их интересы.

И наши усилия, результативность которых когда-то, ещё совсем недавно, коллеги ставили под сомнение, скажу аккуратно – всё-таки вселяют сегодня надежду. Они оказались очень важными, правильными, профессиональными и ко времени.

…

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова межарабской газете «Аш-Шарк Аль-Аусат», опубликовано 4 октября 2017 года

Вопрос: Россия является ключевым «игроком» в Сирии. Позвольте спросить Вас, достиг ли сирийский кризис стадии поиска политического решения? В чем оно заключается?

С.В.Лавров: Конфликт в Сирии длится уже не первый год. С самого начала сирийского кризиса Россия настаивала на урегулировании ситуации мирными средствами через широкий межсирийский диалог. Призывали международное сообщество помочь сирийцам положить конец насилию и кровопролитию, не допустить усиления криминальных и террористических элементов.

В свое время Лига арабских государств, а также многие региональные и международные игроки в силу разных причин отказали Президенту Сирии Б.Асаду в легитимности. Тем самым, они фактически узурпировали право сирийского народа самому решать, кто и в какой форме будет править Сирией. Мы с таким подходом в корне не согласны. На различных переговорных площадках всегда выступали в пользу независимости, единства и территориальной целостности Сирийской Арабской Республики, необходимости определения ее судьбы и будущего самими сирийцами исключительно в правовом поле в рамках национального диалога.

На фоне внутриполитического конфликта экстремизм в Сирии принял крайние формы. Весь мир содрогнулся от человеконенавистнической деятельности ИГИЛ, других террористических структур. Угрозы, исходящие от окопавшихся в Сирии террористов, вышли за границы не только этой страны, но и всего региона БВСА.

Россия приняла решение оказать помощь Правительству Сирии по его просьбе, чтобы очистить страну от террористов. При этом последовательно исходим из того, что военная кампания против экстремистов должна идти одновременно с поисками путей политического урегулирования. В этой связи – при параллельном продолжении борьбы с террористическими группировками – наращиваем усилия по прекращению кровопролития, оказанию гуманитарной помощи населению, а также активизации политического процесса, как это предусмотрено резолюцией 2254 СБ ООН.

Рассматриваем международные встречи по Сирии в Астане в качестве важного этапа в преодолении сирийского конфликта. В рамках Астанинского процесса при участии делегации правительства САР, а также представителей отрядов вооруженной оппозиции было закреплено понимание безальтернативности политико-дипломатического урегулирования под эгидой ООН, выражена приверженность поддержанию режима прекращения боевых действий. Кроме того, создан и начал действовать координационный механизм для контроля над его соблюдением, а затем оформлены зоны деэскалации, функционирование которых призвано обеспечить условия для нормализации обстановки, решения острых гуманитарных проблем, возвращения беженцев, в целом сохранения единства Сирии.

Сегодня все вовлеченные стороны должны оставить геополитические расчеты и всемерно способствовать возвращению стабильности и безопасности в Сирию, на Ближний Восток и Север Африки в целом. На повестке дня – восстановление разрушенной за годы конфликта и введенных против Сирии рядом стран односторонних экономических санкций инфраструктуры, содействие ее социально-экономическому и политическому развитию.

Важнейшим направлением работы по преодолению сирийского кризиса остается достижение политического урегулирования на основе резолюции 2254 СБ ООН через всеохватывающий межсирийский диалог. Такое урегулирование призвано закрепить нынешние тенденции «на земле», положить конец вооруженной конфронтации. В этой связи хотел бы отметить востребованность усилий Саудовской Аравии с целью формирования делегации оппозиции, которая могла бы стать достойным договороспособным партнером делегации Правительства САР на переговорах под эгидой ООН в Женеве.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2884689

Из заявления Президента России В.В.Путина  для прессы по итогам российско-турецких переговоров, Анкара, 28 сентября 2017 года

Подтверждена готовность следовать достигнутым в середине сентября в Астане, на шестой Международной встрече по Сирии, окончательным договорённостям по созданию четырёх зон деэскалации, в том числе крупнейшей из них – в провинции Идлиб.

Напомню, что инициатива о создании зон деэскалации в Сирии была выдвинута на нашей с господином Эрдоганом встрече в мае этого года в Сочи.

Надо признать, что работа по реализации данной идеи была очень непростой – как для вовлечённых в сирийский конфликт сторон, так и для стран – гарантов астанинского процесса: России, Турции и Ирана. Но, несмотря на трудности, нам всё‑таки удалось добиться положительного результата.

Считаю эти договорённости нашим общим исключительно важным успехом, успехом и нашего друга, господина Эрдогана, потому что он один из инициаторов этого процесса.

 

Фактически созданы необходимые условия для прекращения братоубийственной войны в Сирии, окончательного уничтожения террористов и возвращения сирийцев к мирной жизни, к своим родным очагам. Это абсолютно принципиальная вещь, которая важна не только для сирийского народа, не только для региона, но и для всего мира: мы создаём условия для возврата беженцев домой. И это принципиально важно для активизации процесса поиска долгосрочного политического урегулирования в Женеве под эгидой ООН.

…

Условились с господином Президентом продолжить плотные контакты по линии министерств иностранных дел, военных и специальных служб в целях углубления координации совместных действий по урегулированию кризиса в Сирии, решению других региональных проблем.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из ответов Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на вопросы российских СМИ, Нью-Йорк, 19 сентября 2017 года

Вопрос: Сегодня состоялась вторая встреча за три дня с Госсекретарем США Р.Тиллерсоном. О чем шла речь на переговорах? …

С.В.Лавров: … мы с Р.Тиллерсоном обсуждали контакты по Сирии. Продолжаются контакты между военными с целью недопущения конфликтов при реализации взятия Ракки, с одной стороны, и Дейр-эз-Зора – с другой. Военные продолжают согласовывать необходимые шаги для того, чтобы не пострадали цели борьбы с террором. Мы, естественно, подтвердили наш подход в том, что при всем признании реальности нахождения коалиции США в Сирии, она там незваный гость. Видим, что это реальность и это может использоваться для борьбы с терроризмом параллельно с действиями, осуществляемыми сирийской армией при поддержке ВКС России, которая была официально запрошена легитимным Правительством.

Очень прагматично, когда все участники этого процесса стремятся сконцентрироваться на борьбе с ИГИЛ. Сегодня мы напомнили американским коллегам, что еще и «Джабхат ан-Нусра» (или как бы еще ее не называли) является террористической организацией и в качестве таковой подлежит уничтожению. Р.Тиллерсон признал, что это действительно так. Будем надеяться, что это признание проявится в действиях «на земле».

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2867341

Из выступления и ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и по делам эмигрантов Иорданского Хашимитского Королевства А.Сафади, Амман, 11 сентября 2017 года

…Из международной тематики, по понятным причинам, много говорили о Сирии. У нас общая позиция, которая заключается в необходимости как можно скорее прекратить кровопролитие, начать решать гуманитарные проблемы и, конечно же, запустить процесс политического урегулирования в соответствии с резолюцией СБ ООН. В этой связи у нас также единое мнение о необходимости выполнять требования СБ ООН об уважении суверенитета, территориальной целостности Сирии и предоставить самим сирийцам возможность определять судьбу своей страны.

Мы обсудили ситуацию, которая связана с созданием на юго-западе Сирии зоны деэскалации в соответствии с инициативами, выдвинутыми в рамках «астанинского процесса». Южная зона была согласована в рамках взаимодействия России, Иордании и США. Мы высказались в пользу того, чтобы решать вопросы ее максимально эффективного функционирования в трехстороннем формате. Договорились о предстоящих контактах на этот счет.

…

Вопрос (адресован обоим министрам): Вы говорили о сотрудничестве между Россией и Иорданией по поводу зоны деэскалации на юге Сирии. Как известно, США принимают самое активное участие в этом процессе. Если говорить о роли США в Сирии в целом, то буквально сегодня Министр иностранных дел САР В.Муаллем сказал, что американцы должны убираться из Сирии, поскольку они убивают мирных жителей и дестабилизируют обстановку в регионе. В то же время в трехстороннем процессе видны позитивные результаты. Как бы вы охарактеризовали сотрудничество с США по Сирии?

С.В.Лавров: Мы последовательно выступали с очень понятных позиций. Все, кто находятся на сирийской земле или в воздушном пространстве страны без согласия или приглашения Правительства САР, нарушают международное право. Россия работает по прямому приглашению законных властей Сирии, также как и представители Ирана и «Хезболлы». В этом формате мы взаимодействуем с сирийскими вооруженными силами исключительно для подавления терроризма и создания условий для прекращения гражданской войны и начала решения гуманитарных проблем и продвижения по пути политического урегулирования.

Вместе с тем, то, что на сирийской земле находятся «незваные гости», в том числе с оружием в руках, является объективным фактом. Поскольку мы увидели возможность сотрудничать с ними в антитеррористической борьбе в интересах всего сирийского народа, такие контакты были завязаны. Еще начиная с контактов при администрации Б.Обамы мы выработали (и встречали понимание сирийского руководства, объяснив мотивы своих действий) схему, которая, если бы тогда вступила в силу и была применена, то сегодня мы были бы в гораздо лучшем положении в том, что касается сирийского урегулирования. Но у них не хватило духу, способностей или возможностей отмежевать «Джабхат ан-Нусру» от тех оппозиционеров, с которыми сотрудничала американская сторона.

Сегодня мы говорили о том, что по-прежнему очень двусмысленной остается ситуация с «Джабхат ан-Нусрой», которую почему-то целый ряд участников возглавляемой США коалициии старается беречь и выводить из-под ударов. Это абсолютно неприемлемо. «Джабхат ан-Нусра», как и ИГИЛ, является организацией, которая квалифицирована СБ ООН в качестве террористической.

Если говорить о том, с кем мы взаимодействуем, то, как вы знаете, когда администрация Б.Обамы расписалась в своем бессилии по отношению к задаче отмежевания оппозиции от террористов, мы стали работать с Ираном и Турцией. Это тоже формат, который находит понимание сирийской стороны. Более того, сирийское правительство в рамках "астанинского процесса" участвует в обсуждении концепции зон деэскалации и тех шагов, которые необходимо предпринимать для воплощения этой концепции в жизнь. Там работают три страны-гаранта (Россия, Турция и Иран),  сирийская сторона, сторона вооруженной оппозиции, представители ООН, наблюдатели от Иордании и США.

Подытоживая, скажу так. Принципы международного права никто не отменял, их нужно уважать, в том числе в том, что касается невмешательства во внутренние дела путем направления без согласия законного правительства вооруженных контингентов. Одновременно, если существует прагматическая возможность использовать ситуацию для того, чтобы помочь сирийскому народу освободиться от террористов и восстановить мирную жизнь, этими возможностями нужно пользоваться.

Вопрос: Что касается Вашего визита в Саудовскую Аравию, Вы считаете, что КСА реально настроено решать сирийский кризис? У неё реальное видение решения?

С.В.Лавров: Да, я считаю, что Саудовская Аравия настроена решать сирийский кризис. Это подтвердилось и в самом начале "астанинского процесса", когда Россия, Турция и Иран создали этот формат, и, когда этот процесс начался, мы получили от Саудовской Аравии подтверждение того, что она его поддерживает и будет сотрудничать в создании зон деэскалации и в реализации других инициатив, которые вырабатываются в Астане. Поскольку «астанинский процесс», как мы сейчас видим, является наиболее эффективным в плане прекращения кровопролития, создания условий для решения гуманитарных проблем, для завязывания политического диалога,  а также с точки зрения места, где уже идёт прямой разговор между правительством и вооружённой оппозицией, я считаю, что все те, кто этот формат поддерживает, заинтересованы не только в успехе самого «астанинского процесса», но и в целом в урегулировании сирийского кризиса таким образом, чтобы это соответствовало международному праву и резолюциям Совета Безопасности ООН.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2857950

Из выступления и ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром Европы и иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дрианом, Москва, 8 сентября 2017 года

…

Мы обсудили ключевые международные вопросы. Особое внимание уделили положению в Сирии. Считаем, что есть признаки достаточно осязаемого прогресса. Действуют три зоны деэскалации – на юго-западе Сирии, в Восточной Гуте и на севере провинции Хомс. 14-15 сентября в Астане пройдет уже шестая Международная встреча по сирийскому урегулированию, в ходе которой мы рассчитываем договориться о четвертой зоне деэскалации в Идлибе. Она наиболее сложная, поэтому ее согласование занимает так много времени. После этого мы будем обладать еще большими возможностями для того, чтобы улучшать гуманитарную ситуацию. В три созданные зоны гуманитарная помощь уже может доставляться беспрепятственно. Все это позволяет правительственным войскам и вооруженным формированиям, которые подписали договоренности о прекращении огня в связи с созданием зон деэскалации, сконцетрироваться уже на решении главной задачи – ликвидации остатков террористического интернационала в Сирии, прежде всего ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и прочих организаций, которые признаны в качестве террористических Советом Безопасности ООН.

Разделяем озабоченности наших французских партнеров  относительно того, что террористы могут попытаться сбежать из Сирии в другие страны,  в том числе в Европу, Центральную Азию, Российскую Федерацию и создавать там новые угрозы. Наш подход абсолютно ясен – террористы должны быть разгромлены. Нельзя позволить им скрыться.

Мы были солидарны в необходимости подталкивать вперед процесс политического урегулирования и содействовать ему. Исходим из того, что вскоре после шестой астанинской встречи будет созван очередной раунд переговоров в Женеве, над чем сейчас активно работает Специальный представитель Генерального секретаря ООН по Сирии С.де Мистура. Там также намечаются подвижки, прежде всего, на конституционно-правовом и контртеррористическом направлении. Самое главное - создаются условия, так же, как это сделано в Астане, для четкого, конкретного и прямого диалога между правительственной делегацией и делегацией оппозиции.

Обсудили функционирование двух подгрупп Международной группы поддержки Сирии (МГПС) – одна подгруппа по гуманитарным вопросам, другая – по вопросам безопасности и соблюдения режима прекращения огня. Мы, как и французские коллеги, заинтересованы в том, чтобы более эффективно работали все эти механизмы. Говорили о том, как лучше использовать возможности, имеющиеся у постоянных членов СБ ООН, в этих целях вместе с другими государствами.

…

Вопрос: Складывается впечатление, что сейчас вырисовался перевес в сторону сирийских правительственных сил. Считаете ли Вы, что теперь у нас и союзников больше простора для действий и возможностей для определения политического процесса в том, что касается Президента САР Б.Асада. Считаете ли Вы, что он также будет участвовать в политическом процессе и будет ли у него место в будущем Сирии?

С.В.Лавров: Мы обсуждали это достаточно подробно. Я вижу важность в том, чтобы подтолкнуть работу всех механизмов, которые уже были созданы и должны функционировать эффективно. Мы видим, как эффективно работает Астанинский процесс. Не без сложностей, да, потому что приходится с участием наших коллег из Ирана, Турции, а также наблюдателей из США, Иордании и, конечно же, с участием наших коллег из команды С.де Мистуры искать баланс между порой очень противоречивыми интересами. Медленно, но верно это удается сделать, прежде всего, потому что все, кто участвует в этих усилиях, думают, главным образом, о прекращении гражданской войны в Сирии и о необходимости высвободить силы и ресурсы на главный приоритет – подавление терроризма.

Функционирует (тоже не без проблем) и Женевский процесс. Но в рамках Женевского процесса уже создана критическая масса, которая вот-вот должна позволить, с  опорой на договоренности о создании  зон деэскалации, завязать прямой, конкретный диалог – переговорный процесс между Правительством и оппозицией. Значительную помощь в этих усилиях сейчас оказывают наши партнеры из региона, прежде всего Саудовская Аравия, которая выступила с инициативой объединения всех оппозиционных групп, которые были упомянуты в резолюции 2254 СБ ООН (так называемый «Высший комитет по переговорам», «московская» и «каирская» группы). Мы активно поддерживаем эти усилия, считаем, что необходимо объединиться на платформе, которая будет отвечать критериям резолюции 2254 СБ ООН о том, что именно сами сирийцы и только они могут определить судьбу своей страны. Для этого нужен конструктивный диалог между Правительством и оппозиционерами без каких-либо предварительных условий и ультиматумов, разумеется.

Есть такой механизм, как две подгруппы, которые работают в Женеве на протяжении многих месяцев, встречаясь еженедельно: это подгруппа по гуманитарным вопросам и подгруппа по режиму прекращения боевых действий. В отношении химического оружия я согласен с Министром иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дрианом в том, что абсолютно неприемлема ситуация, когда оно применяется, где бы то ни было, включая, конечно же, и Сирию. Есть совместный механизм расследований, созданный ООН и Организацией по запрещению химического оружия (ОЗХО), который получил результаты анализов, проведенных в лабораториях, в том числе и Франции, анализов проб, взятых в Хан-Шейхуне, в частности. Несмотря на то, что этот совместный механизм расследования прямо обязан в соответствии со своим мандатом расследовать конкретные эпизоды, мы никак не можем направить их на место инцидента и на тот аэродром, с которого, как утверждается, сирийские самолеты взлетали с бомбами, оснащенными химическими веществами. Только этот механизм побывал в Дамаске, и опять выдвигает какие-то условия. Мы же убеждены, что только посетив и Хан-Шейхун (место инцидента), и аэродром, с которого, как утверждается, взлетали сирийские самолеты с химическими боеприпасами, можно делать объективные выводы. Абсолютно согласен с Министром иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дрианом: проблема химического оружия – одна из приоритетных для нас и в Сирии, и в Ираке, тем более, что есть достаточно свидетельств о наличии у игиловцев доступа к технологиям производства химических веществ кустарным способом и даже к некоторым предприятиям, которые могут быть задействованы в этих целях. Я убежден, что, если мы будем все способствовать эффективной и четкой работе всех уже созданных и имеющихся в нашем распоряжении механизмов, в которых представлены все без исключения региональные и внерегиональные игроки, способные повлиять на стороны сирийского конфликта, мы добьемся результата. Повторюсь, постоянные члены Совета Безопасности должны ощущать свою полную ответственность за выполнение резолюции 2254, и мы считаем необходимым использовать этот ресурс постоянных членов Совета Безопасности ООН.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2856870

Из ответов Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на вопросы СМИ «на полях» Восточного экономического форума, Владивосток, 6 сентября 2017 года

Вопрос: Как Вы можете прокомментировать снятие блокады с г.Дейр-эз-Зор? Сегодня много голосов в сирийской армии призывают Россию поддержать сирийцев в освобождении провинции Идлиб. Насколько это повлияет на еще не объявленные зоны деэскалации в этом городе?

С.В.Лавров: Россию, наверное, не надо призывать помогать сирийцам освобождать свою собственную страну. Действительно, это была важнейшая веха в антитеррористической борьбе на сирийской территории, когда была разорвана блокада Дейр-эз-Зора, где подразделения сирийской армии и гражданское население были в кольце игиловцев несколько лет, и то, что эта блокада разорвана, создает условия для быстрого решения еще одной важной задачи – освобождения Дейр-эз-Зора от террористов. Сейчас эта задача решается силами сирийской армии при поддержке наших воздушно-космических сил.

По провинции Идлиб идут контакты между странами-гарантами и инициаторами «астанинского процесса» – Россией, Ираном и Турцией, – в ходе которых серьезно уже продвинулись по согласованию параметров конфигурации и методов обеспечения безопасности относительно зоны деэскалации в провинции Идлиб. Надеюсь, что в ближайшее время мы услышим уже более конкретные новости.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2855708

Из ответов на вопросы российских журналистов в ходе пресс-конференции Президента России В.В.Путина по итогам саммита БРИКС, КНР, Сямэнь, 5 сентября 2017 года

Вопрос: Добрый день, Владимир Владимирович! Сирийская армия при поддержке ВКС России почти отбила у боевиков ИГИЛ город Дейр-эз-Зор. Скажите, означает ли сейчас новый этап на карте Сирии, что угроза ИГИЛ в этой стране миновала, не вернется, что самые трудные времена для сирийцев позади? И как Вам кажется, что необходимо сделать сирийцам в ближайшее время?

В.В.Путин: Что касается терроризма вообще – это сложная мировая проблема. Она касается не только Сирии, но и многих других стран региона, и не только этого региона. И главная проблема в этой связи заключается в том, что постоянная подпитка радикальных группировок идет за счет нищеты и низкого уровня образования – вот питательная среда для радикализма и терроризма.

Поэтому мы и собираемся, скажем, на таких мероприятиях как саммит БРИКС, «двадцатка» как раз в том числе, и для решения этих глобальных проблем, для того чтобы ликвидировать эти первоисточники угрозы роста терроризма и радикализма.

Что касается Сирии и военных операций. Да, действительно там ситуация развивается в пользу правительственных войск. Вы знаете, что территории, подконтрольные правительственным войскам, увеличились в разы за последние года полтора-два, и этот процесс нарастает.

Можно ли сказать, что с ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусра» и прочими терформированиями покончено навсегда? Наверное, пока об этом рано говорить, но то, что ситуация кардинально меняется на территории Сирии – это очевидный факт.

Надеюсь, что партнерами будет доведена до конца операция в Ираке. Дейр-эз-Зор – это, по сути, не политический, а военный опорный пункт всей радикальной оппозиции, радикальной в самом плохом смысле этого слова, игиловской оппозиции.

И как только операция в Дейр-эз-Зоре будет завершена, это будет означать, что террористы понесли очень серьезное поражение, а правительственные силы и правительство Ассада получило неоспоримые преимущества.

Нужно будет сделать следующий шаг в укреплении режима прекращения огня, в укреплении зон деэскалации и наладить политический процесс. На фоне этого политического процесса приступить к восстановлению экономики и социальной сферы. Огромная работа. И без помощи международного сообщества сирийским властям будет трудно решать стоящие перед ними задачи.

Кстати говоря, и в ходе бесед на этом саммите, в кулуарах, на двусторонних встречах мы тоже с коллегами говорили об этом. Практически все мои коллеги с этим согласны и готовы в той или иной степени внести свой вклад, во всяком случае, в улучшение гуманитарной ситуации в Сирии.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе встречи со студентами и профессорско-преподавательским составом МГИМО и Дипакадемии, Москва, 1 сентября 2017 года

Вопрос: Как уже отмечали многие эксперты, в том числе и Вы, за последние несколько десятков лет ряд западных стран выработал систему дестабилизации и нарушения суверенитета более слабых, беззащитных государств. На протяжении последних двадцати-тридцати лет она успешно применялась в Восточной Европе и на Ближнем Востоке. Ирак, Ливия и ряд других стран стали ее жертвами. Но в случае с Сирией, когда ее Президент Б.Асад вместе с Россией стал отстаивать суверенитет своего народа, многие увидели возможность обрушения этой злой и несправедливой системы. Верите ли Вы, что победа в Сирии станет принципиальным фактором в изменении устоявшейся системы на Ближнем Востоке? Если да, то в какую сторону она изменится?

С.В.Лавров: То, что достижение урегулирования в Сирии станет безусловно позитивным фактором не только для Ближнего Востока, но и для всех международных отношений, сомнений нет. По крайней мере, это остановит черед грубейших вторжений, которые произошли – в Ираке без всякого обсуждения в СБ ООН, в Ливии, где было нарушение того ограниченного мандата, который выдал Совет Безопасности ООН. Именно то, что Сирия сейчас пошла по другому пути благодаря в том числе и нашей помощи, злит наших западных партнеров. В стремлении сохранить и удержать доминирование, которым они наслаждались многие века, они идут на такие резкие движения и необдуманные поступки.

Кстати, они сами рассуждают о том, когда они снимут против нас санкции. Мы изначально сказали, что эта тема нас не касается. Вы их вводили, вы их и снимайте. Мы обсуждать какие-то условия снятия санкций не собираемся. Но они сами в разговорах с собой, с мировой общественностью, с прессой и СМИ начинают говорить, что Россия должна выполнить Минские договоренности, хотя в них десять раз упомянут киевский режим, а Россия – ни разу. Сейчас многие начинают понимать абсурдность этого условия, в частности, политики в Германии уже публично говорят об этом, но тем не менее в том духе, что хотят снять санкции, понимают, что с Россией надо взаимодействовать, без нее трудно решать многие проблемы, но пусть она сначала выполнит Минские договоренности. Потом вдруг стала появляться тема Сирии – если бы только Россия стала сотрудничать с нами по Украине, и еще бы по Сирии перестала поддерживать Б.Асада, тогда бы мы и сняли с нее санкции. Как по З.Фрейду, они выдают правду о том, что им не нравится все, что касается хоть какой-то позитивной роли России. К сожалению, такие люди есть, но к счастью, их становится все меньше и меньше. Но те, кто придерживается таких позиций, пока у власти надолго и останутся. Нужно работать с теми, кто такие позиции занимает.

Но в более широком плане, конечно, это будет сигналом о том, что нельзя больше диктовать в одностороннем порядке решения, не учитывая мнение ни страны, о которой идет речь, ни тех стран, которые также заинтересованы в том или ином вопросе. Это не переломит тенденцию. Общие тенденции, как я об этом говорил в самом начале, тяготеют к многополярному миру, но до этого будет переходная эпоха, если мы правильно оцениваем то, что видим сейчас в международных отношениях. Но в рамках этой эпохи пока еще мы остаемся на восхождении к пику сопротивления этой тенденции. Пик недалек. Все больше наших западных партнеров понимают, что нужно не то, что смириться с объективностью, а понять реальные тенденции современности, что свои национальные интересы тем же западным странам гораздо проще и эффективнее обеспечивать, идя в ногу с этой тенденцией, а не против течения.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2851134

Из статьи Президента России В.В.Путина «БРИКС – к новым горизонтам стратегического партнёрства», опубликована  1 сентября 2017 года

Вместе с тем борьба с террористами в Сирии, в других странах и регионах должна быть продолжена. Россия призывает не на словах, а на деле приступить к формированию широкого антитеррористического фронта на общепризнанной международно-правовой основе при центральной роли ООН. И в этом отношении мы, естественно, дорожим поддержкой и содействием со стороны партнёров по БРИКС.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел и международного сотрудничества ОАЭ А.З.Аль Нахайяном по итогам визита в ОАЭ, Абу-Даби, 29 августа 2017 года

Вопрос: Чего вы ждете от стран региона, в первую очередь от Египта и Саудовской Аравии, в том, что касается усилий по объединению сирийской оппозиции в свете новых раундов переговоров в Астане и Женеве?

С.В.Лавров: Наши ожидания, прежде всего, нацелены на то, чтобы полностью выполнить резолюцию 2254 СБ ООН, в которой заложена конкретная «дорожная карта» по политическому урегулированию этого кризиса при параллельной бескомпромиссной борьбе со всеми террористами, которые окопались на сирийской территории либо прибыли туда из других стран. Безусловно, для того, чтобы эта резолюция была выполнена и мы начали политический процесс, который в ней предусмотрен (включая разработку новой конституции, проведение на ее основе выборов),необходимо, чтобы оппозиция вела себя реалистично, отказалась от ультиматумов, которые не вписываются в одобренные Советом Безопасности ООН правила. СБ ООН постановил, что судьбу Сирии должны решать сами сирийцы, и никаких предварительных условий там не содержится. Правительство САР и оппозиция должны сесть за стол переговоров и начать обсуждать то, как они хотят жить дальше в своей собственной стране. 

Как я уже сказал, до недавнего времени, к сожалению, имели место элементы ультиматумов в подходах некоторых оппозиционеров. Мы обращали на это внимание. Когда КСА выступила с инициативой объединить Высший комитет по переговорам, который в свое время был создан на встрече в Эр-Рияде, с «каирской» и «московской» группами оппозиционеров, мы активнейшим образом это поддержали. Считаю, что это неизбежный ход, который будет способствовать началу действительно существенных, содержательных переговоров о будущем Сирии. Мы не просто это поддержали, а активно способствовали тому, чтобы эта встреча состоялась. Не беда, что пока не было достигнуто какого-то прорыва – «лиха беда начало». Главное, что этот процесс начался, и его участники – «эр-риядская», «каирская», «московская» группы – договорились продолжать эти усилия. Будем всячески помогать нашим саудовским коллегам двигаться в этом направлении.

Не будем забывать, что помимо политической оппозиции есть еще та, которая совсем недавно с оружием в руках противостояла режиму, а сейчас этот процесс сменился на создание зон деэскалации. Три из них созданы, обсуждается четвертая в районе Идлиба. В этом контексте налаживается диалог между Правительством и оппозиционерами, подписавшими соглашение о прекращении огня в контексте создания зон деэскалации. Считаю, что это очень здоровый процесс, позволяющий вовлечь в переговоры не только политическую оппозицию, которая представлена за рубежом, но и, что не менее, а, может, и более важно, вооруженных людей, которые совсем недавно воевали с Правительством, а сейчас договорились о перемирии, прекращении огня и боевых действий и начинают обсуждать, как налаживать мирную жизнь. Это, наверное, самое главное, что сейчас происходит в Сирии. 

Вопрос: Нынешний темп национального примирения в Сирии отражает стремление вооруженных формирований напрямую контактировать с представителями сирийского Правительства. Считаете ли Вы, что, после того как провалилась возможность объединить внешнюю оппозицию, нужно создавать новые платформы внутри страны, которые напрямую будут гарантировать интересы всех оппозиционеров «на земле»? 

С.В.Лавров: Я практически уже ответил на Ваш вопрос, мне нечего добавить. Я не согласен с тем, что усилия по объединению внешней оппозиции провалились. Я уже сказал, что первая встреча состоялась, и мы выступаем за то, чтобы эти усилия были продолжены. До недавнего времени слишком глубокими были расхождения, чтобы надеяться урегулировать эти разногласия «за один присест». Мы будем всячески поощрять работу в этом направлении с участием всех внешних оппозиционеров. 

Еще раз подчеркну, что особое значение мы придаем начатому в Астане процессу согласования зон деэскалации, примирения и прекращения огня между правительственной армией и вооруженной оппозицией. Я считаю, что здесь мы имеем наибольшие шансы на то, чтобы в позитивном направлении повлиять на ситуацию «на земле». 

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2846895

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова по итогам визита в Кувейт, Эль-Кувейт, 28 августа 2017 года

Вопрос: Как Кувейт оценивает последний прогресс в деле сирийского урегулирования, в частности, прямые переговоры при российском посредничестве?

С.В.Лавров: Сегодня наши партнеры высказали очень высокую оценку усилиям Российской Федерации. С самого начала они активно поддержали Астанинскую площадку. Договоренности, которые были достигнуты в Астане в формате Россия-Турция-Иран при участии наблюдателей из Иордании, США, участии ООН, не остаются просто на бумаге, а воплощаются в жизнь (что с удовлетворением отмечают наблюдатели), хотя не такими быстрыми темпами, как хотелось бы, но и ситуация непростая. Тем не менее, уже созданы три зоны деэскалации, сейчас формируется четвертая в районе Идлиба. В самое ближайшее время состоится очередное заседание в «астанинском формате», где, надеюсь, эти договоренности будут окончательно закреплены в юридических документах.

Кувейт высоко оценивает роль, которую играет Россия. Сегодня наш коллега, Министр иностранных дел Кувейта С.Х.Ас-Сабах особо подчеркнул, что без площадки Астаны не было бы тех шансов, которые появились сейчас в политическом процессе, в том числе на женевских переговорах.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2846170

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров со Старшим министром, Министром иностранных дел и международного сотрудничества Королевства Камбоджа П.Сокхоном, Москва, 24 августа 2017 года

Вопрос: В ходе последних контактов между Москвой и Анкарой была достигнута договоренность об активизации усилий по согласованию четвертой зоны деэскалации в сирийской провинции Идлиб. Насколько реальна данная перспектива в свете того, что «Джабхат ан-Нусра» продолжает осуществлять контроль над данной провинцией? Сказывается ли последняя напряженность в отношениях США и России на координации эффективности усилий по данному направлению, а так же по не менее важному гуманитарному направлению в Сирии, тем более, что в ООН вновь выразили обеспокоенность массовой гибелью мирного населения вследствие авиаударов по Ракке?

С.В.Лавров: Действительно, мы рассчитываем, что ведущиеся сейчас интенсивные консультации между участниками астанинского формата позволят закрепить договоренности по четвертой зоне деэскалации в Идлибе вслед за зонами на юго-западе Сирии, в Восточной Гуте и в районе Хомса. Весь смысл инициативы о создании  зон деэскалации заключался в том, чтобы как можно скорее создать устойчивые условия для прекращения кровопролития, для начала диалога между Правительством САР и местными властями, сотрудничающими с теми или иными вооруженными группировками. Абсолютно ясно, что такой диалог, такое перемирие не может охватывать террористов из ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и других группировок, включенных в соответствующие списки Совета Безопасности ООН. Одна из сложнейших задач на переговорах по реализации зон деэскалации заключалась в том, чтобы отмежевать нормальную вооруженную оппозицию от террористов, в т.ч. от «Джабхат ан-Нусры», сделать то, что обещала сделать администрация Б.Обамы, но провалила. Сейчас такие шансы реализуются достаточно эффективно. Вооруженные формирования, которые заключили соответствующие договоренности по трем действующим зонам деэскалации, взяли на себя обязательства отмежеваться от «Джабхат ан-Нусры», которая вместе с ИГИЛ остается абсолютно легитимной целью для воздушных ударов.

Относительно вопроса об отношениях между Москвой и Вашингтоном и насколько это сказывается на работе в Сирии. Мы – прагматики и понимаем, что здесь не место для каких-то обид, ложнопонятого чувства престижа. Речь идет об угрозе для всех нас, не только о судьбах народов этого региона – Сирии и других стран, но и остальных государств. Террористы уже проявляют себя в Европе, за океаном, в Юго-Восточной и Центральной Азии. Так что здесь у нас задачи общие. Мы осознаем всю ответственность работы, которая сейчас ведется.

Насколько я слышал от официальных американских лиц, в том числе официального представителя Госдепартамента США Х.Нойерт, у них такой же подход. На днях из уст Х.Нойерт даже прозвучало желание расширять сферу взаимодействия. Мы к этому готовы. Говорим об этом постоянно. Не мы начали совершенно бессмысленную борьбу на международной арене, немыслимую санкционную спираль. Рассчитываем, что горячие головы остынут и все-таки разум возобладает.

Кстати, Вы упомянули и гуманитарное взаимодействие. После создания зон деэскалации существенно улучшилась доставка гуманитарных грузов в том числе и внутри этих зон. Причем по началу мы были вынуждены подстегивать наших коллег из международных организаций, которые немного медлили. Мы им напомнили, что когда были очень тревожные ситуации в Алеппо, других частях Сирии, они постоянно жаловались, что нужно остановить военные действия, чтобы доставить гуманитарную помощь. Теперь, когда боевые действия остановились, гуманитарные учреждения не очень активно стали направлять свои грузы на территории в зоны деэскалации. Надеюсь, теперь это все исправится. По крайней мере, статистика, которой располагает ООН, весьма позитивная, тенденция хорошая.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2844941

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Египта С.Шукри, Москва, 21 августа 2017 года

Вопрос: Как Вы оцениваете роль Египта в сирийском урегулировании? Планирует ли Россия направить спецпредставителя Министра иностранных дел России С.В.Лаврова по ближневосточному урегулированию С.В.Вершинина в регион для проведения переговоров по вопросу палестино-израильского урегулирования?

С.В.Лавров: Мы оцениваем роль Египта в продвижении международного сотрудничества для урегулирования различных кризисов в регионе очень высоко. Сегодня мы обсуждали положение дел в рамках усилий, которые предпринимаются для преодоления сирийского кризиса. Как я уже отметил, Египет играл и продолжает играть важную роль в поддержке концепции зон деэскалации, которая  была согласована в рамках астанинского процесса.

То же самое можно сказать и о ливийском урегулировании, в рамках которого Египет играет весьма активную роль. У нас близкое, по сути дела, одинаковое понимание необходимости не допускать изолирование кого-либо из ливийских политиков, основных деятелей, руководителей племен из  процесса, который должен привести к восстановлению ливийской государственности.

Возвращаясь к сирийскому урегулированию, отмечу, что Россия и Египет активно добиваются сплочения оппозиции для переговоров с Правительством на реалистичной и конструктивной платформе. Именно в этом направлении мы настраиваем оппозиционеров, которые известны как участники т.н. «каирской» и «московской» групп.

У нас единые подходы, заключающиеся в необходимости разблокировать тупик в палестино-израильском урегулировании. Россия, как и Египет, выступает за возобновление переговоров. Для этого очень важно создать необходимые условия, прежде всего, не допустить каких-либо односторонних шагов.

Вопрос: Не раз говорилось о сложностях вокруг четвертой зоны деэскалации в г.Идлиб. Какие конкретно проблемы существуют вокруг этой зоны? Мы знаем, что неоднородность вооруженных формирований внутри этого города и постоянные бои отрицательно влияют на эти зоны.

С.В.Лавров: Если бы любые вопросы могли решаться через рассказ о деталях на пресс-конференции, мы бы потеряли необходимость работать, все было бы известно сразу же в публичном пространстве. По понятным причинам этот процесс достаточно непростой (имею в виду зоны деэскалации в районе Идлиба), в его обсуждении участвуют три страны-гаранта – Россия, Турция, Иран, одобрившие в рамках астанинского процесса концепцию зон деэскалации. На ближайшее время (до конца месяца или в самом начале сентября) намечены контакты стран-гарантов на уровне экспертов. Затем мы будем готовить очередную международную встречу в Астане для того, чтобы результаты экспертной работы были там рассмотрены и, надеюсь, поддержаны.

На данном этапе это все, что я могу сказать. Речь идет, как Вы правильно сказали, о договоренностях между теми силами, которые противостоят правительственным войска в этом районе. Эти договоренности должны предусматривать согласие по конфигурации данной зоны, обеспечению ее безопасности в поясах по периметру будущей зоны.

Повторю еще раз, работа идет, переговоры, по понятным причинам, непростые, но мы продолжаем действовать, прежде всего, по линии наших военных при поддержке дипломатов.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2840676

Из ответов на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в рамках Всероссийского молодежного образовательного форума «Территория смыслов на Клязьме», Владимирская область, 11 августа 2017 года

Вопрос: Мой вопрос касается Сирии. Мы смотрим телевидение, и возникают определенные сомнения. Действительно ли американские товарищи и возглавляемая ими коалиция борются с терроризмом? Или они только создают такую видимость?

С.В.Лавров: Я уже частично коснулся этой темы, когда говорил о документе, который мы с бывшим государственным секретарем США Дж.Керри согласовали, но американцы не смогли выполнить ключевое условие для того, чтобы эта договоренность стала полноценно выполняться. Они не смогли отделить сотрудничающие с ними отряды оппозиции от террористов. Они не смогли добиться того, чтобы «на земле» оппозиционеры, находящиеся рядом с подразделениями «Джабхат ан-Нусры», ушли с позиций для того, чтобы стало возможным добивать оставшуюся там террористическую группировку. Они этого сделать не смогли.

У меня двойственное отношение к тому, как работает коалиция. Мы уже об этом говорили. У нас нет сомнений, что коалиция  твердо настроена на искоренение т.н. "Исламского государства". Все действия коалиции  нацелены на то, чтобы обескровить эту группировку, лишить ее поддержки, раздробить и ликвидировать. Здесь у нас цели полностью совпадают. Кстати, об этом не так давно говорили президенты России и США В.В.Путин и Д.Трамп, когда встречались в Гамбурге. По линии внешнеполитических ведомств и военных у нас идут контакты. Обе стороны считают их весьма полезными. 

Что касается «Джабхат ан-Нусры», то это несколько, как говорится, иное «животное». Эта организация противостоит "Исламскому государству", но, как и ИГИЛ, она записана в список террористических организаций, который одобрил Совет Безопасности ООН.  По всем правилам она как таковая является не просто законной, а обязательной целью для тех, кто в Сирии борется с террористической угрозой.

Есть много свидетельств того, что некоторые внешние игроки, возможно, молчаливо воспринимают и даже поощряют США. Они берегут «Джабхат ан-Нусру».  По крайней мере, американская коалиция, которая активно наносит удары по ИГИЛ, не ведет такой же активности по отношению к «Джабхат ан-Нусре», если вообще ведет против нее серьезные операции. Я что-то такого не припомню. Есть подозрение, что ее берегут, чтобы использовать потом как весьма боеспособную группировку для борьбы против сирийского Правительства и смены режима, когда ИГИЛ будет разгромлен (то, что это произойдет, сомнений ни у кого быть не должно, хотя, когда это произойдет конкретно, гадать сейчас трудно, мы все делаем для этого результата). Не могу утверждать это со стопроцентной уверенностью, но, повторю, есть немало свидетельств того, что кое-кто не прочь «разыграть эту карту».

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2835310

Из интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова курдскому телеканалу «Рудав», Москва, 24 июля 2017 года

Вопрос: Каковы результаты обсуждения нового проекта конституции Сирии?

С.В.Лавров: Процесс только начат. В свое время мы распространили примерный текст конституции, как мы бы его видели, но не в качестве чего-то навязываемого сторонам извне, а в качестве, если хотите, провокации. На тот момент (в конце прошлого года) о конституции не многие хотели говорить, в том числе, исходя из неких узкокорыстных целей. В этих усилиях по урегулированию каждый преследовал свою цель, а внесение нами примерного проекта конституции во многом послужило хорошим триггером для того, чтобы все активизировались в этой области.

Почему это важно? Те, кто говорили, что сначала они сменят режим Б.Асада, а потом будут решать все остальные вопросы, конечно, не думали о своей стране, а думали лишь о том, чтобы пробраться во власть. Те, кто говорили о том, что не будет никаких политических переговоров, пока они не организуют полное соблюдение прекращения огня по всей стране, также в общем-то лукавили, потому что сделать это невозможно хотя бы потому, что это не должно было предполагать прекращения антитеррористической борьбы.

Кстати сказать, долгое время наши американские партнеры при администрации Б.Обамы не могли, оказались неспособными отделить террористов от нормальной оппозиции. Только сейчас через концепцию зон деэскалации мы достигаем результатов в этой области. Те, кто говорили о том, что без полной победы над терроризмом они никуда не будут двигаться, также не способствовали нормальному функционированию женевского процесса и в целом международных усилий.

По нашему глубокому убеждению, работа над новой конституцией Сирии позволит обеспечить те самые гарантии для всех сирийских групп, о которых я говорил, чтобы все этноконфессиональные и политические группы чувствовали себя защищенными новым основополагающим, основным законом Сирии. Когда все эти группы будут знать о тех гарантиях, которые им предоставлены, наверное, будет легче договариваться о том, как обеспечивать разделение властей, кого конкретно можно будет предлагать на те или иные должности в исполнительной и законодательной власти, как обеспечивать баланс сдержек и противовесов.

Мы поддержали результаты предыдущего раунда, который прошел в Женеве, когда специальный представитель Генерального секретаря ООН по Сирии С.де Мистура предложил двигаться параллельно по четырём направлениям: как на данном этапе управляется Сирия с возможностью привлечения оппозиционеров, как готовятся конституция, выборы и четвертая «корзина» – это абсолютная необходимость продолжения  бескомпромиссной борьбы с терроризмом. Мне кажется, что в таком ключе развития женевского процесса это уже воспринято всеми, кроме самых экстремально настроенных оппозиционеров, которых, наверное, можно отодвинуть на «обочину» политического процесса, поскольку они доказывают свою недоговороспособность.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2822361

Из интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова телеканалу «Эн-Би-Си», Москва, 21 июля 2017 года

Вопрос: Считаете ли Вы, что сообщения о приостановке программы ЦРУ по поддержке сирийских повстанцев свидетельствуют об уступке со стороны США, что они принимают требования России относительно действий США в Сирии?

С.В.Лавров: Согласно американским СМИ (если им еще можно верить, а мне все еще хочется им верить), это решение было принято за несколько недель до саммита «Группы двадцати». Вчера я прочитал, что решение это было принято по итогам встречи между Президентом США Д.Трампом, советником Президента по национальной безопасности генералом Г.Макмастером и Министром обороны Дж.Мэттисом. Исходить я могу только из этих сообщений.

Вопрос: Вы приветствуете эту новость?

С.В.Лавров: Сейчас я не могу сказать, поскольку нам предстоит еще разработать общий для всех подход к разрешению сирийского кризиса. Безусловно, сейчас мы уделяем первостепенное внимание зонам деэскалации, созданным с целью остановить борьбу между правительственными силами и вооруженной оппозицией, чтобы они перестали воевать друг с другом и сосредоточили все усилия на борьбе с ИГИЛ. Подход оппозиции и Правительства подписать соглашение о прекращении огня, начать реализовывать Режим прекращения боевых действий (РПБД) соответствует нашей логике.

Насколько я понимаю, список группировок, которые США перестанет поддерживать, посылая инструкторов и оружие, не включает в себя все силы, с которыми работают американцы. Недавно поступила информация, что США создали около десяти военных баз в Сирии. Об этом написала турецкая газета, а американцы после этого раскритиковали Турцию за то, что та позволила этой информации стать достоянием общественности. Там речь шла о десяти базах. Я лишь цитирую то, что услышал в новостях.

Вопрос: Вы выступаете против американских баз в Сирии?

С.В.Лавров: Нет, я не возражаю против американских баз в Сирии, но при условии, что США признают, что их незаконное присутствие в САР, ведь в отличие от нас сирийское Правительство их не приглашало...

Вопрос: Незаконное?

С.В.Лавров: Конечно незаконное. При условии, что это незаконное присутствие США в Сирийской Арабской Республике будет соответствовать условиям, которые, по их словам, они выполняют: это полное уважение государственного суверенитета и территориальной целостности Сирии и преследование единственной цели – борьбы с ИГИЛ и другими террористическими группировками. Это значит, что после освобождения страны и урегулирования ситуации с учетом интересов всех этнических, религиозных и политических групп присутствие иностранных войск или иностранных баз в Сирии будет считаться законным исключительно с согласия самих сирийцев.

Но мне было интересно сегодня прочитать про американское присутствие в Сирии и наличии там их баз в заявлении директора ЦРУ М.Помпео. Его спросили о том, что Россия делает в Сирии, и он ответил, что им не нравится то, что Россия делает в Сирии, что они не разделяют целей, которые Россия преследует в Сирии, что главная цель российского присутствия в САР – развернуть пару военных баз на побережье Средиземного моря. Представлено это было как нечто такое, на что мы не имеем права. Если человек, представляющий страну, незаконно развернувшую десять военных баз в Сирии, очень обеспокоен тем, что другая страна создает две собственные базы на основе межправительственного соглашения с государством, которое, к слову, является членом Организации Объединенных Наций, то здесь явно чувствуются двойные стандарты. Не говоря уже о том, что сотни военных баз США по всему миру, а также вокруг России не вызывают совершенно никакого беспокойства у г-на Помпео или кого-то еще.

Вопрос: Хочу внести ясность. Если следовать принципу, согласно которому вмешиваться в ситуацию в Сирии могут лишь те страны, которым дал разрешение Президент САР Б.Асад, то получается, что это право есть лишь у России, Ирана и, возможно, «Хизболлы».

С.В.Лавров: Строго говоря, да, но на практике мы стараемся быть гибкими, чтобы устранить главный барьер на пути к сирийскому урегулированию – угрозу терроризма. Работая с Ираном и Турцией, с Иорданией, Соединенными Штатами и вооруженной оппозицией, мы стремились достичь этой цели, положить конец военным действиям между Правительством и теми, кто сражается на стороне патриотически настроенной оппозиции, чтобы таким образом высвободить силы для борьбы с террористами. Процессы, в которые мы вовлечены, были согласованы с сирийским Правительством, которое не возражает против того, чтобы мы двигались в направлении общего понимания, что приоритетом номер один является борьба против ИГИЛ. Мы очень надеемся, что соглашение по зонам деэскалации решит проблему, из-за которой сорвалось соглашение, подписанное Россией и США при Б.Обаме, я имею в виду «Джабхат ан-Нусру» и все ее ипостаси. С самого начала коалиция под руководством США боролась с ИГИЛ, иногда активно, иногда не очень, но всегда обходила «Джабхат ан-Нусру» стороной. Это очевидно, на это указывают все факты.

Кстати, именно из-за этого провалилось соглашение, которое мы с бывшим Госсекретарем США Дж.Керри подписали в сентябре прошлого года и которое поддержали Президент России В.В.Путин и Президент США Б.Обама. Согласно нашим договоренностям, сирийская авиация вообще не должна была летать, а российская авиация и силы коалиции совершают вылеты и уничтожают оговоренные цели. Это было прорывное соглашение, но через неделю после его подписания администрация Б.Обамы, которая взяла на себя обязательство разделить «Джабхат ан-Нусру» и патриотически настроенную оппозицию, призналась, что у нее ничего не вышло. Это только подтвердило наши подозрения, что они все это время защищали «Джабхат ан-Нусру».

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2821758

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.ВЛаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и международного сотрудничества Республики Сьерра-Леоне С.Камарой, Москва, 21 июля 2017 года

Вопрос: Глава ЦРУ М.Помпео выступил с утверждением, что Россия вмешивается в американские выборы уже более 8 лет. На конференции по безопасности в штате Колорадо в четверг, он, отвечая на вопрос о том, вмешалась ли Россия в выборы 2016 года, сказал, что утверждал уже тысячу раз, что Россия вмешивалась выборы и до этого.

С.В.Лавров: Если это утверждение означает, что мы вмешивались в выборы в 2008 и 2012 годах, то президент Б.Обама обязан нам своими победами. Я оставляю это без комментариев. По-моему, это уже переходит грани разумного.

Хорошо, что Вы упомянули интервью М.Помпео, он (по крайней мере, то, что я читал) сказал, что у Соединенных Штатов Америки и России разные цели в Сирии. На уточняющий вопрос он ответил, что у России цель – получить незамерзающий порт в Средиземном море. Во-первых, уже хорошо, что напомнили, что этот порт незамерзающий. Во-вторых, я примерно в то же время читал, что США имеют десять баз на территории Сирии. Так что, получается, по большому счету, М.Помпео хочет того же, что и мы в Сирии, только в несколько раз больше. Еще одна большая разница – наши две базы мы ни от кого не прячем. Они там созданы и функционируют на основе межправительственных соглашений, и их задача – оказывать содействие в борьбе с террористами, которых там достаточно много. США свои базы как-то не очень афишируют, и то, что эти базы не имеют под собой правовой основы, это тоже очевидно, по-моему, для всех.

Тем не менее, я всегда исходил из того, что у нас с Соединенными Штатами не только общие цели в отношении того, о чем я только что сказал, но и в отношении главных задач, которые стоят перед международным сообществом в связи с сирийским кризисом. Это борьба с терроризмом, искоренение на сирийской территории ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и им подобных организаций, реализация договоренностей о политическом урегулировании на основе резолюции 2254 Совета Безопасности ООН, в которой четко закреплено, что только сирийский народ может сам решать свою судьбу. Если эти цели почему-то перестали устраивать М.Помпео, то это печально. Я бы предпочел, чтобы все участники процесса урегулирования и борьбы с террором в Сирии, включая дипломатов, военных, спецслужбы и разведчиков, концентрировались на тех задачах, которые были одобрены консенсусом в Совете Безопасности ООН.

Вопрос: На каком этапе сегодня находятся российско-американские переговоры по определению границ южной зоны деэскалации в Сирии? Обсуждается ли вопрос расширения этой зоны или увеличения их количества?

С.В.Лавров: Опыт по созданию южной зоны дэескалации с участием России, США и Иордании, который реализуется буквально на наших глазах,  по-моему, будет лучшим подтверждением того, что, когда мы занимаемся конкретными делами, а не спекуляциями, мы можем достичь результата. Процесс создания этой зоны  продолжается, основные параметры уже обговорены. Сейчас решаются детали, связанные с тем, как она конкретно будет функционировать, чтобы обеспечить контроль над соблюдением Режима прекращения боевых действий РПБД между правительственными войсками и вооруженной оппозицией, чтобы обеспечить беспрепятственный гуманитарный доступ и вообще движение мирных граждан из этой зоны и в неё.

Думаю, что в  самое ближайшее время эта работа будет закончена.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2821611

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам заседания Совета министров иностранных дел государств-членов ОДКБ, Минск, 17 июля 2017 года

Вопрос: Сегодня израильские СМИ со ссылкой на высокопоставленные источники сообщили, что премьер-министр Израиля Б.Нетаньяху на встрече с Президентом Франции Э.Макроном выступил против плана Москвы и Вашингтона по перемирию на юге Сирии, так как это позволит Ирану расширить присутствие в регионе.

С.В.Лавров: Я не знаю, что конкретно говорил Б.Нетаньяху, но мы уже сообщали, в том числе когда объявляли о создании зоны деэскалации по итогам российско-американско-иорданской встречи, и Президент России В.В.Путин говорил об этом в Гамбурге, что мы проводили подготовительную работу со всеми заинтересованными сторонами, в том числе и с Израилем. Так что исходим из того, что израильские коллеги прекрасно осведомлены о чем была договоренность. Могу гарантировать, что мы и американская сторона сделали все, чтобы интересы безопасности Израиля в рамках этой конструкции были полностью учтены   

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2817639

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в Фонде им.К.Кербера, Берлин, 13 июля 2017 года

Вопрос: Почему Россия поддерживает режим Б.Асада? Вы думаете, что с Б.Асадом эта страна вновь обретет мир? Вы говорите, что страна должна сама решать. Но с Б.Асадом не будет свободных выборов, с моей точки зрения. Почему Вы его поддерживаете?

…

С.В.Лавров:  …

Что касается Б.Асада, то мы его не поддерживаем. Мы привержены резолюциям Совета Безопасности ООН. В случае с Сирией там черным по белому записано, и за это голосовали все (проект, кстати, готовился в рамках Международной группы поддержки Сирии, где и Германия является полноправным членом, потом его одобрил Совет Безопасности), что судьбу Сирии может решить только сирийский народ. Что касается конкретных шагов в этом направлении, то там также сформулированы несколько принципов, которые должны лежать в основе реформ. Параллельно с прекращением огня и решением гуманитарных вопросов должна идти разработка новой конституции при параллельном обеспечении взаимодействия Правительства и оппозиции. После принятия новой конституции – проведение выборов под контролем ООН, в том числе во всех лагерях беженцев. Если лицензия ООН смущает, и вы думаете, что это по-прежнему могут быть нечестные выборы…Но так было решено.

Что касается Б.Асада, то мы его не поддерживаем. Мы просто категорически не хотим повторять то, что произошло в Ираке, когда почти у всех наших западных партнеров (Германия и Франция были в стороне) было кровожадное желание ликвидировать этого диктатора. Я боюсь, как бы страну не ликвидировали вместе с ним, потому что там сейчас очень непростые процессы. В Ливии просто государство было подорвано, потому что тоже хотели ликвидировать М.Каддафи.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2814020

Из выступления Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с заместителем Премьер-министра, Министром иностранных и европейских дел Бельгии Д.Рейндерсом, Брюссель, 12 июля 2017 года

Из международных вопросов, как сказал заместитель Премьер-министра, Министр иностранных и европейских дел Бельгии Д.Рейндерс, мы много говорили о Сирии. Там наметились позитивные перемены в русле выполнения договоренностей, достигнутых еще в мае в Астане, о создании нескольких зон деэскалации. Юго-западная зона уже сформирована при участии российских, американских и иорданских военных и дипломатов. Она уже помогла резко снизить уровень насилия. Прекращение огня в целом соблюдается с воскресенья 9 июля. Мы рассчитываем, что это тенденция будет консолидирована. По остальным трем  зонам переговоры продолжаются. Этому была посвящена встреча в Астане на прошлой неделе, там достигнут определенный прогресс, но предстоит еще поработать. Надеюсь, что на следующей встрече в августе эта работа будет завершена.

Россия, как и Бельгия, активно поддерживает политический процесс. Отмечаем, что усилия в рамках Астаны помогли придать дополнительную, пусть пока не очень заметную, но позитивную динамику в работе, которая проводится под эгидой специального представителя Генерального секретаря ООН по Сирии С. де Министры. В эти дни в Женеве проходит очередной раунд. Мы надеемся, что Правительство Сирии и оппозиция будут стремиться достичь конструктивных договоренностей. В этой связи, конечно, важно, чтобы оппозиция отказалась от ультиматумов и работала на основе требований, которые содержатся в резолюции 2254 СБ ООН, о необходимости договариваться с Правительством Сирии, а не требовать смены режима или выдвигать какие-то другие предварительные условия.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2813637

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова по итогам неформальной министерской встречи ОБСЕ, Мауэрбах, 11 июля 2017 года

Вопрос: В последнее время мы вновь видим репортажи в западных СМИ об успехе международной коалиции в Мосуле. Иракские власти даже заявили о полной победе там над ИГИЛ. Однако одновременно сегодня организация «Эмнести Интернэшнл» выпустила доклад, в котором говорится о возможных военных преступлениях, о тысячах жертв среди гражданского населения. Насколько воодушевление, которое мы видим у западных политиков и СМИ, соотносится с реальной ценой взятия Мосула?

С.В.Лавров: Естественно, я вижу и слышу эти заявления, оценки. Невольно сразу приходит на ум, как наши западные коллеги, западные и некоторые региональные СМИ освещали операцию по освобождению Восточного Алеппо. Была истерика в связи с тем, что мирные жители якобы страдают больше всех, что мы вместе с сирийской армией и нашими партнерами из Турции и Ирана организовали коридор для выхода из Восточного Алеппо мирных жителей и для выхода боевиков, готовых это сделать, выпускали их с оружием. Нас обвиняли в  этнической чистке. Сейчас тот факт, что уже многие жители вернулись и продолжают возвращаться в Алеппо, проходит мимо наших западных коллег. Они предпочитают это не замечать, как и то, что в период операции по освобождению города они буквально каждый день требовали немедленно открыть Восточный Алеппо для прохода гуманитарных конвоев, поскольку, как они утверждали, там нет ни лекарств, ни медикаментов, ни медицинского оборудования. После того, как Восточный Алеппо был освобожден, представители ВОЗ посетили эту часть города и обнаружили склады с огромными запасами тех самых медицинских препаратов и всего того, что необходимо для ухода за здоровьем. Мы запросили официальных лиц, в том числе Генерального секретаря ООН, объяснить, почему представители Организации, отвечающие за гуманитарные вопросы, в период, когда эта истерия вокруг якобы отсутствия медикаментов в Восточном Алеппо разгоралась, поддерживали эти требования, почему они не знали, что на самом деле ситуация совсем иная. Будем все-таки добиваться объяснений, потому что до сих пор этого не произошло.

Количество беженцев из Мосула достигает практически миллиона человек, где-то я даже видел цифру один миллион двести тысяч. Это в несколько раз больше того, сколько людей организованно, через специально созданные для этого коридоры вышли из Восточного Алеппо. В случае с Мосулом никаких организованных условий для вывода оттуда гражданских лиц создано не было. Все это было хаотично, спонтанно. Естественно, когда это происходит в таком неорганизованном виде, это добавляет неудобств. Наверное, из-за этого также бывает больше жертв.

Я смотрел репортажи по телевидению, в том числе по «Евроньюс» и другим западным каналам. Они откровенно говорят о том, что в Мосуле практически не осталось целых зданий. Город почти весь разрушен. Это тоже тема двойных стандартов, о которой я упомянул в связи с Восточным Алеппо, потому что он был освобожден с гораздо меньшими потерями для гражданской инфраструктуры. Мы, конечно, рады, что ИГИЛ несет поражение. Наверное, цена, которую придется заплатить за победу над терроризмом, при любом раскладе будет высокой. Но в данном случае просто не надо рядиться в тогу праведников, не видя в собственном глазу бревна. 

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2811931

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Республики Южная Осетия Д.Н.Медоевым, Москва, 10 июля 2017 года

Вопрос: В свете договоренностей Москвы и Вашингтона по южной зоне деэскалации в Сирии, результат которых Президент России В.В.Путин назвал прорывом и по достижению которых Президент США Д.Трамп заявил, что настало время двигаться дальше в конструктивном взаимодействии с Россией, можем ли мы чего-то ожидать от очередной встречи в Женеве по Сирии, которая стартует сегодня? Как в практическом плане Москва и Вашингтон планируют развивать наметившееся взаимодействие по Сирии?

С.В.Лавров: Как Вы помните, за предыдущие раунды, которые складывались не так быстро и скоро, как хотелось бы, удалось «вывести» оппозиционеров и делегацию Правительства САР на понимание параллельного движения по четырем «корзинам»: конституции, организации управления на период до вступления в силу новой конституции, организации выборов, борьбы с  терроризмом. В промежутках между предыдущим раундом и  тем, который открывается сегодня, спецпредставитель Генерального секретаря ООН по Сирии  С.де Мистура провел технические консультации как раз по проблемам конституционной реформы и конституционного строительства. Показательно, что за весь период женевского процесса в этих технических консультациях за одним столом приняли участие все ключевые оппозиционные группировки, представленные в женевском процессе – «московская, каирская группы», т.н. Высший комитет по переговорам (ВКП) или «эр-риядская группа», которая до сих пор считала ниже своего достоинства работать с оппозиционерами, представляющими  московскую и каирскую платформы. Считаю, что это очень большой качественный сдвиг в подходе ВКП к выполнению резолюции СБ ООН. Надеюсь, что в такой конструктивной перемене сказалась работа с эр-риядской группой внешних игроков, которые делают на нее ставку. Это перемена, которую мы активно приветствуем.

Мы подходим к сегодняшнему раунду уже с немного улучшившихся позиций. Мы выделили в качестве ключевых направлений конституционную реформу и борьбу с терроризмом, не забывая и о двух других «корзинах». В конституции в конечном итоге должны быть отражены озабоченности всех без исключения этно-конфессиональных и политических групп Сирии, обеспечен баланс интересов каждой из этих групп. Только так можно рассчитывать на то, что сирийское государство будет функционировать устойчиво, будет застраховано как от проявлений внутриполитических кризисов, так и от того, чтобы какая-то часть территории САР становилась рассадником террористической и прочих угроз. Мы будем активно поддерживать усилия С.де Мистуры по стимулированию сирийских сторон к продуктивному, конструктивному разговору о том, какие конституционные реформы можно бы было согласовать.

Как я уже сказал, на период до того, пока новая конституция вступит в силу, будет продолжать действовать нынешняя конституция САР. Она предполагает достаточно широкий спектр возможностей, позволяющих расширять участие оппозиционных представителей в управлении государством. Надеюсь, что и по этой теме разговор будет конструктивным. Выборы  всегда должны опираться на основной закон, поэтому и здесь увязка выборов с конституционным процессом вполне логична.

Что касается борьбы с террором, очень рассчитываю, что успехи, достигнутые по созданию зон деэскалации, прежде всего, российско-американо-иорданская договоренность от 7 июля о создании такой зоны на юго-западе Сирии, а также накопление качественных сдвигов, которые вот-вот должны быть оформлены документально в ходе астанинского процесса по трем другим зонам деэскалации, реально помогут более эффективно бороться с террористами. Дело в том, что зоны деэскалации объективно создают такие возможности, поскольку в рамках реализации этой концепции происходит то, чего мы давно не могли добиться от наших американских партнеров, а именно размежевания вооруженной оппозиции от террористов из ИГИЛ, «Аль-Каиды», «Джабхат ан-Нусры» и прочих группировок, которые в качестве таковых признаны СБ ООН. 

В рамках реализации концепции зон деэскалации происходит нормализация отношений в условиях режима прекращения боевых действий между правительственными силами и вооружённой оппозицией.  Тем самым создаются условия для того, чтобы они перестали воевать друг против друга и объединили свои усилия в антитеррористической борьбе. Россия, прежде всего через присутствие ВКС России в Сирии, будет активно содействовать этому процессу и поддерживать совместную борьбу Правительства и оппозиции против террористических группировок.

Что касается перспектив нашего взаимодействия с американцами, то, во-первых, это взаимодействие продолжится по реализации договоренностей, которые были согласованы по зоне деэскалации на юго-западе Сирии. Меморандум от 7 июля, подписанный нами, американцами и иорданцами, предполагает разработку дополнительных деталей, которые будут фиксировать то, как эта зона будет функционировать на практике. Конечно, несмотря на то, что вчера с 12 часов дня по сирийскому времени действует режим прекращения огня, его предстоит еще закрепить. Работы там хватит. Для того чтобы все эти детали согласовывать, условлено использовать Центр мониторинга, который создается Россией, США и Иорданией в Аммане. Этот Центр будет на прямой связи с оппозиционными отрядами и представителями правительственных сил.

Как вы знаете, три другие зоны деэскалации, дискуссии по которым продолжаются в рамках астанинского процесса, также достаточно актуальны. По двум из них – в районе Хомса и Восточной Гуты мы очень близки к окончательному согласованию. По зоне в районе Идлиба переговоры продолжаются.

На всех раундах астанинского процесса США были представлены в качестве наблюдателя, причем на двух последних раундах это были представители, направленные из Государственного д  епартамента США, из Вашингтона. Мы приветствовали подобное решение наших американских партнёров и будем приветствовать их деятельное участие. Несмотря на то, что они наблюдатели, последние переговоры в Астане показали, что их представитель С.Джонс, исполняющий обязанности заместителя Государственного секретаря США, вполне предметно и деятельно участвовал в обсуждениях. Так что, и здесь, по большому счету, двери для нашего сотрудничества по дальнейшему развитию концепции зон деэскалации открыты.

Отмечу, что и по политическому процессу в рамках женевских переговоров, которые сегодня возобновляются, у нас устойчивые контакты с американскими коллегами, равно как и с другими ключевыми странами, которые влияют на происходящее в Сирии, включая страны региона.

Не будем слишком обольщаться, потому что конфликт сложнейший. В подходах к его решению приходится учитывать позиции очень большого числа игроков. Примирить эти позиции и найти баланс интересов непросто, но, как показали договоренности 7 июля между Российской Федерацией, США и Иорданией, возможно. Будем стараться на этой основе дополнительно продвигаться вперед, шаг за шагом, но последовательно.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2811341

Из ответов Президента России В.В. Путина на вопросы журналистов в ходе пресс-конференции по итогам саммита «Группы двадцати», Гамбург, 8 августа 2017 года

Вопрос: …

По Сирии у вас наверняка были дискуссии в рамках саммита «двадцатки». После этих дискуссий, после недавней встречи в Астане как Вы оцениваете перспективы сирийского урегулирования? Поменялось ли или, может быть, стала более конструктивной позиция новой администрации США по этому вопросу, особенно с учётом ваших вчерашних договорённостей? …

В.В.Путин: …

По поводу Сирии. Да, мы практически со всеми моими собеседниками обсуждали этот вопрос. Поменялась или нет позиция Соединённых Штатов – мне кажется, что она стала более прагматичной. В целом вроде не поменялась, но есть понимание, что, объединяя усилия, мы можем многого добиться. И как результат вчерашняя договорённость по южной зоне деэскалации. Знаете, кто бы как на это ни реагировал, но я Вам могу сказать, что это один из прорывов, который нам удалось сделать, кстати говоря, в ходе работы с Президентом Трампом. Это реальный результат совместной работы, в том числе с США. К этой работе была подключена Иордания, некоторые другие страны региона. Мы провели консультации с Израилем и будем ещё проводить эти консультации в ближайшее время. Но это реальный хороший результат, это прорыв в известной степени. Поэтому, если мы так же будем двигаться по другим направлениям, по другим зонам деэскалации…

Мы сегодня очень подробно говорили об этом с Президентом Турции. Это в значительной степени не от нас зависит, многое связано с противоречиями между странами региона. У всех свои озабоченности, у всех свои предпочтения, свои интересы, причём законные интересы, и нужно к этому именно так и относиться – как к законным интересам, нужно искать компромиссы.

Вы знаете, нам иногда это удаётся сделать. Во всяком случае, то, что прекращены активные боевые действия, то, что мы сейчас занимаемся этими зонами деэскалации, – это уже огромный шаг вперёд.

Теперь нам нужно договориться о том, каковы будут конкретно границы этих зон, как будет обеспечиваться безопасность в этих зонах. Это очень кропотливая, на первый взгляд даже нудная, но чрезвычайно важная и ответственная работа. Опираясь на позитивный опыт, который был достигнут за последнее время, опираясь на добрую волю Ирана, Турции, разумеется, сирийского правительства и Президента Асада, мы можем сделать дальнейшие шаги.

Самое главное заключается в том, – и мы это подтвердили, в том числе, кстати говоря, и в документах об образовании вот этой зоны на юге с выходом на иорданскую границу и с выходом на примыкающие Голанские высоты, – самое главное – обеспечить в конечном итоге территориальную целостность Сирии, с тем чтобы вот эти зоны деэскалации были прообразом таких территорий, которые смогли бы и между собой сотрудничать, и с официальным Дамаском. И если нам это удастся сделать, то тогда мы создадим, безусловно, хорошую базу, предпосылки для решения в целом сирийской проблемы политическими средствами.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Генеральным секретарем Лиги арабских государств А.Абуль-Гейтом, Москва, 5 июля 2017 года

Вопрос: Последние события вокруг Ракки породили домыслы, увязывающие происходящее с повышением уровня представительства США на астанинском процессе. Насколько верны подобные увязки? Станет ли нынешний раунд решающим как минимум в том, что касается зон деэскалации?

С.В.Лавров: Честно говоря, я здесь не вижу прямой связи. Более того, представительство США на переговорах в Астане было повышено гораздо раньше. В первых раундах американцы, которых пригласили в качестве наблюдателей, принимали участие на уровне своего посла в Астане. Затем повысили этот уровень до исполняющего обязанности соответствующего сотрудника Госдепартамента - Посла С.Джонса, который и в этот раз представляет США на астанинском раунде.

Специальный представитель Президента Российской Федерации по сирийскому урегулированию, Посол по особым поручениям А.Л.Лаврентьев, возглавляющий нашу делегацию, делал комментарий на счет того, каковы ожидания от этого раунда. Раунд начался вчера, продолжается сегодня. Надеемся, что будет реальный прогресс в том, что касается определения конкретных географических и связанных с обеспечением функционирования зон деэскалации параметров. Сегодняшние переговоры это покажут. Пока они продолжаются.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2808200

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Республики Замбии Г.Калабой, Москва, 31 мая 2017 года

Вопрос: Как бы Вы могли прокомментировать появившуюся вчера информацию о том, что США обеспечивают оружием курдов в Сирии? В Министерстве обороны России сообщили, что курды открыли коридор для передвижения боевиков ИГИЛ из Ракки в Пальмиру. Какова реакция России по этому поводу?

С.В.Лавров: Насколько я слышал, курдское объединение «Силы демократической Сирии» опровергло сообщение Минобороны России о наличии у нас информации об их договоренностях с ИГИЛ, которые позволили бы игиловцам беспрепятственно выйти из Ракки и направиться в сторону Пальмиры. Министерство обороны подтверждает данную информацию и опирается на достоверные сведения. Более того, вскоре после обнародования этой информации игиловцы действительно вышли из Ракки и двинулись в сторону Пальмиры. Как Вы знаете, подразделения ВКС России засекли это движение и атаковали данную колонну. Так что в Пальмиру она не попала. Так будет продолжаться во всех ситуациях, если колонны игиловцев будут замечены где бы то ни было на сирийской территории. Боевики ИГИЛ, их объекты, базы, тренировочные лагеря являются абсолютно легитимной целью. Более того, это цели, которые мы обязаны поражать. Все, кто выполняет резолюцию СБ ООН по сирийскому кризису, обязаны это делать.

Мы услышали последовавшее заявление американского командования, которое сообщило о намерении изменить тактику. Вместо того, чтобы вокруг Ракки периодически организовывать наступательные марш-броски, они будут окружать Ракку, чтобы не позволить игиловцам спастись. Посмотрим, как это будет реализовываться на практике. В любом случае, как я уже сказал, где бы ни находились игиловцы, они должны быть уничтожены.

Еще одно соображение в этой связи. Сложившаяся ситуация показывает недостатки нынешнего положения дел с координацией действий всех, кто борется с терроризмом в Сирии. Курды не включаются в перечень групп, которые приглашаются на женевские переговоры по линии спецпосланника Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистуры, потому что некоторые участники переговоров препятствуют этому. Но курды являются объективной силой «на земле», частью сирийского государства, и бороться с террористами, обсуждать будущее конституционное устройство Сирии без курдов просто невозможно.

Вы знаете, что по этой теме есть серьезные противоречия внутри возглавляемой США коалиции, в том числе между самими американцами и нашими турецкими соседями. Мы убеждены, что эти вопросы нельзя «заметать под ковер». Надо их обсуждать и искать договоренности, которые всех устроят и которые должны основываться на абсолютном приоритете борьбы с терроризмом. Все остальное на данном этапе, пока ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусра» не побеждены, должно быть отложено в сторону. Это наша принципиальная позиция.

Мы будем обсуждать эти вопросы в рамках переговоров, которые скоро продолжатся в Астане.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2772193

 

Из интервью Президента России В.В.Путина французской газете Le Figaro, Париж, 31 мая 2017 года

Вопрос: Давайте слегка забудем о востоке Европы, чтобы поговорить о Ближнем Востоке, и прежде всего о Сирии. После вашего военного вмешательства в сентябре 2015 года, на сегодняшний день какие, по Вашему мнению, основные решения существуют для того, чтобы эта страна вышла из многих лет войны?

В.В.Путин: Прежде всего, я бы хотел отметить конструктивный подход Турции и Ирана, которые вместе с нами добились прекращения огня, ну и, конечно, сирийского правительства. Это невозможно было бы сделать, конечно, и без так называемой сирийской вооружённой оппозиции. Это был первый очень важный, серьёзный шаг на пути к миру.

И второй, не менее важный шаг – это договорённость о создании так называемых зон деэскалации. Сейчас речь идёт о четырёх зонах. Нам представляется это чрезвычайно важным на пути к миру, если можно так сказать, потому что без прекращения кровопролития говорить о политическом процессе невозможно.

Теперь, на мой взгляд, перед нами всеми стоит другая задача: нужно технически и, если позволите, даже технологически завершить процесс создания этих зон деэскалации, нужно договориться о границах этих зон, о том, как будут функционировать там институты власти, как будет организована связь этих зон деэскалации с внешним миром.

Кстати, отчасти об этом сегодня говорил Президент Э.Макрон, когда говорил о гуманитарных конвоях. В целом он прав, я считаю, Президент Франции, и здесь тоже одна из точек соприкосновения, здесь мы можем вместе с французскими коллегами поработать.

После того как это состоится – формализация зон деэскалации, я очень рассчитываю на то, что начнутся хоть какие-то элементы взаимодействия между правительством и теми людьми, которые будут контролировать ситуацию в этих зонах деэскалации.

Мне бы очень не хотелось – очень важно, что я сейчас скажу, – чтобы эти зоны были каким-то прообразом будущего территориального разделения Сирии; наоборот, я рассчитываю на то, что эти зоны деэскалации, если там установится мир, люди, которые там будут находиться и контролировать ситуацию, будут взаимодействовать с официальными сирийскими властями.

И таким образом может сложиться, должна сложиться ситуация хоть какого-то элементарного взаимодействия и сотрудничества. А следующий шаг – это уже чисто политический процесс политического примирения, если возможно – выработки конституционных правил, конституции и проведение выборов.

Вопрос: Действительно, существуют разногласия по сирийскому вопросу между Россией и другими сторонами, прежде всего речь идёт о судьбе Б.Асада, которого западные страны обвиняют в применении химического оружия против собственного населения. Господин Президент, предполагаете ли Вы политическое будущее для Сирии без Б.Асада?

В.В.Путин: Я вообще считаю себя не вправе определять политическое будущее страны с Б.Асадом или без него, это дело исключительно сирийского народа. Никто не имеет права присваивать себе какие-то прерогативы, принадлежащие исключительно народу той или иной страны. Это первое, что я хотел бы отметить.

У Вас дополнительный вопрос?

Вопрос: Да. Вы говорите, что не Вы принимаете решение, то есть это не означает, что без него возможно будущее?

В.В.Путин: Повторяю, это должен определить только сирийский народ. Вы сейчас сказали об обвинениях правительства Б.Асада в применении химического оружия.

После того как произошло это событие, связанное с химическим оружием, мы тут же предложили нашим американским партнёрам и всем, кому это представляется целесообразным, провести инспекцию аэродрома, с которого якобы поднялись самолёты, применившие химическое оружие.

Если это химическое оружие было применено официальными военными структурами Президента Б.Асада, на этом аэродроме неизбежно остались бы следы, современные средства контроля это бы точно зафиксировали, это неизбежно. И в самолётах бы осталось, и на аэродроме бы осталось. Но ведь все отказались проводить эту проверку.

Мы предложили провести проверку и на месте, где якобы был произведён удар химическим оружием. Но и там отказались проводить проверку, сославшись на то, что там опасно. Как же там опасно, если удар был якобы нанесён по каким-то мирным жителям и по здоровой части вооружённой оппозиции?

На мой взгляд, это было сделано только с одной целью: объяснить, почему нужно к Б.Асаду применять дополнительные меры воздействия, в том числе и военного характера. Вот и всё.

Никаких доказательств применения Асадом химического оружия не существует. По нашему глубокому убеждению, это просто провокация: Б.Асад этого оружия не применял.

Вопрос: Вы помните, что Президент Э.Макрон говорил о так называемой красной линии относительно применения химического оружия. Вы согласны с этим?

В.В.Путин: Я согласен. Более того, я считаю, что вопрос должен быть поставлен шире, и Президент Э.Макрон с этим согласился. Кто бы ни применил химическое оружие против этих лиц, против этих структур, международное сообщество должно выстроить общую политику, и ответ должен быть таким, который сделает применение подобного оружия невозможным со стороны кого бы то ни было.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru
 

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Федеративной Республики Нигерии Д.Онеямой, Москва, 30 мая 2017 года

Вопрос: ... Международная коалиция угрожала сирийской армии и ее союзникам ударами, если они будут продвигаться в сторону района Эт-Танф на юге страны, к границе с Ираком. Одновременно США заявляет, что данный район будет входить в зоны деэскалации. Как Вы оцениваете эти угрозы и заявления? Ведутся ли переговоры с США о предотвращении нарушений в этом районе?

С.В.Лавров: Как вы знаете, были не только угрозы, но и факт конкретного применения силы в этом районе. Считаю, что эта ситуация весьма тревожная, потому что напрямую затрагивает суверенитет САР. Конечно, эти вопросы требуют урегулирования, чем сейчас и занимаются наши военные. Идет работа в рамках канала, который был раньше создан для предотвращения непреднамеренных инцидентов между российскими ВКС и возглавляемой США коалицией. Но дело решалось бы гораздо эффективнее, если бы в дополнение к этому достаточно ограниченному по своей повестке дня каналу США согласились бы подключиться к работе по согласованию параметров зон деэскалации. Согласование параметров этих зон продолжается. Результаты данной работы будут вынесены на очередную встречу участников того самого «астанинского формата», которая должна состояться достаточно скоро.

Еще раз повторю, мы приветствовали бы подключение США, но не только к вопросам по избежанию инцидентов, но и по согласованию упомянутых зон деэскалации.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2769879

 

Из выступления и ответов на вопросы СМИ Президента России В.В.Путина на совместной пресс-конференции с Президентом Франции Э.Макроном, Париж, 29 мая 2017 года

Мы сошлись во мнении, что важнейшей задачей сегодняшнего дня, нашей общей задачей является борьба с терроризмом. Господин Президент предложил создать некую рабочую группу, обменяться делегациями, которые могли бы посетить и Москву, и Париж, и в практическом плане, я хочу это подчеркнуть, в практическом плане наладить взаимодействие по борьбе с террористической угрозой, которая, безусловно, является чрезвычайно опасной как для нас, так и для европейских стран, включая Францию.

Что касается сирийской проблематики, то наша позиция хорошо известна, я ещё раз изложил её господину Президенту. Она заключается в том, что невозможно бороться с террористической угрозой, разрушая государственность в странах, которые и без того страдают от внутренних проблем и противоречий. Уверен, что можно совместными усилиями, объединяя усилия в борьбе с террором, добиться позитивных результатов. Но, повторяю, добиться их можно только в том случае, если мы эти усилия будем объединять, действительно, на практике, вместе противодействуя этой чуме XX и XXI веков.                      ...

Вопрос: Вопрос по Сирии.Ситуация в Сирии доказывает, что какой-то одной стране сложно добиться внушительных результатов в урегулировании кризиса. Допускаете ли Вы, и если да, то в какой мере, сотрудничество России и Франции для урегулирования этого конфликта?        ...

В.В.Путин: Как известно, Франция вносит свой вклад в борьбу с терроризмом в Сирии в рамках международной коалиции под руководством Соединённых Штатов Америки. Насколько Франция самостоятельна в решении вопросов оперативного характера, это нам неизвестно, потому что это договорённости между союзниками и нас в это не посвящают.

Но, мне кажется, важнее другое. Важно то, что мы сегодня в ходе переговоров почувствовали, что многие вещи нами оцениваются примерно одинаково, многие вещи мы оцениваем с одних и тех же позиций, хотя есть и некоторые расхождения. Но то, что нас объединяет, даёт нам основание полагать, что мы можем не только интенсифицировать, но и качественно улучшить наше взаимодействие. Я на это надеюсь.          

Источник: официальный cайт Президента России www.kremlin.ru

 

 

Из выступления Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров в формате «2+2» с Министром иностранных дел Египта С.Шукри, Каир, 29 мая 2017 года

Подробно говорили о Сирии и о необходимости дальнейшего продвижения процесса урегулирования. Наши египетские друзья поддерживают астанинский процесс, в рамках которого 4 мая была достигнута договоренность о создании четырех зон деэскалации на территории Сирии, в качестве первого шага по распространению режима прекращения огня на всей территории страны и в качестве очень важной меры, которая позволит размежевать вооруженную оппозицию и террористов «ИГИЛ» и «Джабхат ан-Нусры». Как вы помните, это задача уже не один год была одной из ключевых в наших контактах с американцами при администрации Б.Обамы, которая оказалась неспособной осуществить такое размежевание, прежде всего, в том, что касается «Джабхат ан-Нусры». И это несмотря на то, что она внесена в террористические списки ООН и США. Теперь в рамках астанинского процесса с участием стран-гарантов - России, Турции и Ирана, такое размежевание становится возможным. Эксперты наших стран с участием коллег из ряда других государств продолжают работу по согласованию деталей, которые позволят на практике реализовать концепцию зон деэскалации. Будем приветствовать участие в этой работе и наших египетских друзей.

Немаловажно то, что процесс Астаны подтолкнул женевские переговоры. Мы поддерживанием усилия ООН во главе со специальным посланником Генерального секретаря ООН С. де Мистурой и его командой. Считаем, что несмотря на очень скромные результаты состоявшихся раундов, тем не менее, те понимания, которые спецпосланник Генсекретаря ООН С. де Мистура смог «положить на бумагу» и которые не вызвали отторжения у многих оппозиционеров и Правительства Сирии, являются шагом вперед и предполагают принципы, на которых должно строится сирийское государство, включая, что очень важно, его светский характер. Кроме того, на последнем раунде женевских переговоров удалось, не без труда, но все-таки договориться о начале работы по конституционной реформе. Мы призываем всех участников женевского процесса сконцентрироваться на этой проблеме наряду с другими вопросами, которые были вынесены на повестку дня, включая вопросы управления на переходном этапе, борьбу с терроризмом и подготовку к всеобщим выборам.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2769439

 

Из выступления и ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел КНР Ван И, Москва, 26 мая 2017 года

У нас совпадающие подходы к ситуации в Сирии, в том числе в контексте поддержки площадки Астаны, в рамках которой достигнута договорённость о создании в САР зон деэскалации. Реализация этой концепции, конечно, станет важным инструментом поддержания режима прекращения боевых действия, облегчения гуманитарного доступа и создания более благоприятных условий для начала инклюзивного межсирийского диалога в Женеве, как это предусмотрено международными документами, принятыми СБ ООН.         ...

Вопрос: Вы говорили, что обсуждали с Министром иностранных дел КНР Ван И вопрос охраны зон деэскалации в Сирии. Вчера Иран выступил против участия США в этом процессе. Как к этому относится Россия?

С.В.Лавров: Инициатива о создании зон деэскалации в САР с согласия Правительства Сирии и при поддержке вооруженной оппозиции, участвующей в астанинском процессе, была сформулирована «тройкой» гарантов – Россией, Турцией и Ираном. В эти дни продолжаются экспертные консультации со всеми заинтересованными сторонами о том, как конкретно реализовать эту инициативу, включая организацию мониторинга за соблюдением обязательств по прекращению огня и пропускных пунктов для гражданских лиц, доставки гуманитарной помощи и т.д. Какие конкретно страны будут приглашены направить своих военнослужащих, полицейских для обеспечения функций наблюдения и пропуска, будет решаться на консультациях, прежде всего, проводиться с Правительством САР. По-иному не бывает. В ходе любых миротворческих действий главным является согласие принимающей стороны.

Конечно, в этом контексте мы будем активно содействовать тому, чтобы такие группы военных наблюдателей и полицейских были сформированы как можно скорее и в таком национальном составе, который, с одной стороны, поддерживается и согласовывается с САР, а с другой – обеспечивает эффективное и сбалансированное функционирование этих зон деэскалации.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2768031

 

Из ответов Президента России В.В.Путина на вопросы журналистов по итогам рабочего визита в Китайскую Народную Республику, Пекин, 15 мая 2017 года

Вопрос: Вопрос по Сирии: как Вы оцениваете текущую ситуацию в этом государстве? Верите ли Вы в эффективность зон безопасности, которые сейчас пытаются создать? И такая деталь: курдские СМИ показывали фотографии, где запечатлён визит российских военных специалистов.

В.В.Путин: Визит куда?

Вопрос: На их позиции. Может быть, они консультировали.

Не опасается ли российская сторона, что возможна негативная реакция Турции из-за того, что мы курдов консультируем, взаимодействуем с ними?

В.В.Путин: Я начну с последней части Вашего вопроса.

Мы обсуждали этот вопрос с Президентом Турции, он выказывал свою озабоченность в этой связи, когда мы встречались с ним в Сочи. Я ему сказал и вам могу сказать публично, здесь никакого секрета нет: мы, в отличие от других стран, не объявляем о поставках оружия курдским формированиям. Да они и не нуждаются особенно в наших поставках, у них есть другие источники получения этого оружия. Мы не считаем, что нужно как-то активизировать эту работу.

Но поскольку курдский фактор является реальным фактором в ситуации в Сирии и курдские боевые формирования принимают участие в боевых операциях против так называемого «Исламского государства» и являются одними из наиболее боеспособных подразделений, то мы считаем себя вправе поддерживать с ними рабочие контакты – хотя бы для того, чтобы избегать возможных столкновений и ситуаций, которые могли бы создавать угрозы для наших военнослужащих.

Не думаю, что здесь есть что-то такое, что может вызвать озабоченность наших турецких партнёров. Мы находимся в контакте, наша позиция открыта и, надеюсь, будет понятна и нашим турецким партнёрам. Я знаю о заявлении турецкого Президента, мы с ним вчера тоже об этом говорили – по поводу его озабоченности тем, что Соединённые Штаты объявили о поставках оружия курдам. Мы этого не делаем.

Что касается зоны безопасности, то я очень рассчитываю на то, что это будет действенным инструментом, прежде всего – и это первое – сохранения режима прекращения огня. На самом деле на сегодняшнем этапе это самое главное – закрепить, укрепить режим прекращения огня, а на этой базе создать условия для примирения и последующего политического процесса.

Если ситуация будет развиваться по этому сценарию, можно будет считать, что мы добиваемся поставленных целей. Но без прекращения огня ни о каком эффективном политическом процессе, как мы все с вами понимаем, речи быть не может. Поэтому на этом этапе нужно сделать именно это.

Как этого добиться? Мы договорились сейчас в Астане, за что спасибо Казахстану и Президенту Казахстана Назарбаеву Нурсултану Абишевичу, что предоставил такую площадку. Теперь нужно, и мы будем на военном уровне заниматься, на встрече в Анкаре (Россия, Иран и Турция) будем обсуждать, естественно, консультируясь постоянно с сирийской стороной, по поводу конкретных границ этих зон деэскалации и, второе, элементов контроля: как, где и кто, что будет контролировать. Это совершенно практические, конкретные вопросы, они подлежат обсуждению, и пока публично говорить об этом рано.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

Из выступления и ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова по итогам переговоров с Государственным секретарем США Р.Тиллерсоном, Вашингтон, 10 мая 2017 года

Подробно говорили о Сирии, в том числе в контексте тех идей, которые сейчас сформулированы в отношении создания зон деэскалации. У нас общее понимание, что это должно быть шагом к прекращению насилия по всей территории САР, который поможет решать гуманитарные проблемы и создать прочные основы для того, чтобы двигаться к политическому урегулированию на основе резолюции 2254 СБ ООН.

Договорились, что будем вместе продолжать работать в рамках формата Астаны, где США присутствуют в качестве наблюдателей. Мы оценили конструктивный вклад, который США внесли на последней встрече. Будем сотрудничать и в рамках Женевского процесса, который, как заявил специальный представитель Генерального секретаря ООН С. де Мистура, должен возобновиться буквально на следующей неделе. Рассчитываем, что Правительство Сирии и все оппозиционные группы будут действовать конструктивно.

…

Вопрос: Во время обсуждения Сирии говорили ли вы о политическом способе урегулирования ситуации в этой стране? Какую роль будет играть Б.Асад с Вашей точки зрения? Как расходится Ваша точка зрения с американской? Какой прогресс вы достигли в этом обсуждении по прошествии месяца? …

С.В.Лавров: …

Что касается Сирии, то мы, прежде всего, концентрировались на тех идеях, которые обсуждались во время визита Госсекретаря США Р.Тиллерсона в Москву, когда он поделился  мыслями касательно создания зон деэскалации и безопасности. Это была инициатива, которую Президент США Д.Трамп упоминал в ходе своих телефонных разговоров с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным. Затем Госсекретарь США Р.Тиллерсон в Москве представил ее более подробно. Сейчас эта инициатива воплощается в договоренности, достигнутые в Астане, где было предложено создать четыре зоны деэскалации, в том числе и на юге, т.к. США особенно заинтересованы в том, чтобы стабилизировать ситуацию на границе Сирии с Иорданией и Израилем. Мы готовы в этом сотрудничать.

Сегодня обсуждали конкретные пути и механизмы, которыми мы можем совместно управлять. Безусловно, политической процесс весьма важен. Убеждены, что нельзя брать долгую паузу. Поэтому мы приветствуем решение специального посланника Генерального секретаря ООН С. де Мистуры возобновить Женевские переговоры в середине мае (через несколько дней). Как я уже сказал, рассчитываем, что те рамки, в которых этот процесс развивается, будут приемлемы для Правительства Сирии и всех оппозиционеров и что разговор пойдет параллельно по всем четырем «корзинам», которые обозначил С. де Мистура: по вопросам управления страной, подготовки новой конституции, подготовки выборов и борьбы с террором.

Вопрос: Недавнее заявление Пентагона о «дьяволе в деталях» в отношении создания зон деэскалации в Сирии не совсем понятно со стороны США. Кто будет обеспечивать безопасность этих зон и как будет работать этот проект в целом? Как Вы считаете, достаточна ли работа со стороны американских партнёров в этом направлении?

С.В.Лавров: То, что «дьявол всегда в деталях» – это общеизвестная истина. На данном этапе есть согласие в концептуальном плане и в том, что касается географических параметров зон деэскалации. В подписанном в Астане меморандуме сформулированы дальнейшие шаги в отношении того, как заинтересованные стороны будут обеспечивать полосы безопасности вокруг зон деэскалации. Мы заинтересованы в том, чтобы Соединённые Штаты активно проявляли себя в этих вопросах. Мы считаем, что американская сторона также заинтересована в этом, как минимум, если говорить о южной зоне деэскалации. Мы исходим из того, что они сыграют инициативную роль в этом процессе. Надеемся, что США смогут внести свой вклад в отношении безопасности и гуманитарных вопросов, в обеспечение прекращения режима боевых действий и на других территориях, где имеется эта проблема.

...

Вопрос: Какова российская стратегия «выхода» («exit strategy») из Сирии?

С.В.Лавров: У нас нет такого понятия, как «exit strategy». Мы все должны выполнить то, о чем договорились. Это записано в резолюциях СБ ООН. Их надо выполнять, пресечь все террористические проявления в Сирии, не допустить, чтобы эта страна превратилась в очаг экстремизма и нестабильности, не допустить того, что произошло с Ираком и Ливией.

Кто-то меня спрашивал про Президента САР Б.Асада. В случае с Ираком и с Ливией мировое сообщество было одержимо необходимостью свергнуть одного человека – С.Хусейна в Ираке, М.Каддафи в Ливии. Мы все прекрасно видим, к чему это привело. Когда идет речь об урегулировании сирийского кризиса, давайте извлекать уроки из прошлых ошибок и делать ставку не на то, чтобы сменить конкретного лидера, а на то, чтобы искоренить угрозу терроризма. Президент США Д.Трамп сегодня в очередной раз подтвердил, что в Сирии для США главное победить террор. Здесь мы полностью солидарны.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2751328

Из вступительного слова Президента России В.В.Путина и ответов на вопросы СМИ в ходе пресс-конференция по итогам российско-турецких переговоров на высшем уровне, Сочи, 3 мая 2017 года

…

Подробно обсудили ситуацию на Ближнем Востоке, прежде всего, конечно, в Сирии. Мы с господином Президентом придерживаемся точки зрения, что решение сирийского конфликта может быть обеспечено исключительно политико-дипломатическими средствами. Напомню, что во многом благодаря активной роли России, Турции, Ирана удалось не только добиться прекращения боевых действий между сирийскими правительственными войсками и вооружённой оппозицией, но и усадить их за стол переговоров в Астане, где сегодня стартует очередной, четвёртый, раунд консультаций.

…

Вопрос (как переведено): Мой вопрос – относительно решения сирийского кризиса, создания зон безопасности в Сирии. Было ли это темой обсуждения двух лидеров и пришли ли они к согласию?

…

В.В.Путин: Мы с господином Президентом исходим из того, я уже сказал об этом, что решить сирийский кризис можно исключительно политическими средствами. Но для того, чтобы этот политический процесс развивался, нужно обеспечить прекращение огня. Россия, Турция, Иран как страны, которые внесли наибольший вклад в эту формулу и в эту практику прекращения боевых действий, всё время думали на тему о том, как закрепить этот режим прекращения огня.

Один из способов закрепления режима прекращения огня – это создание зон безопасности, или зон деэскалации, как сейчас сказал господин Президент. Об этом говорит, мы слышали это в одном из выступлений, Президент Соединённых Штатов Америки, который говорит о зонах деэскалации. Мы вчера по телефону с господином Трампом обсуждали эту тему. Насколько я понял, американская администрация поддерживает эти идеи. Предварительно Россия провела консультации и с Дамаском, и с Тегераном, мы все исходим из того, что нужно добиваться, создавать такие механизмы, которые гарантировали бы прекращение кровопролития и создали бы условия для начала политического диалога. В этом смысле наша позиция с Президентом Турции полностью совпадает. Мы исходим из того, что непосредственно участники конфликта, которые собрались сегодня в Астане, примут окончательное решение, потому что в конечном итоге только от них зависит, какова будет судьба их собственной страны. Мы, со своей стороны, мы как гаранты прекращения огня – Турция, Иран, Россия – сделаем всё, чтобы эти механизмы совершенствовались и были действенными. Мы поддержим это предложение.

…

Вопрос: Вопрос о создании зон безопасности в Сирии. Хотелось бы узнать подробности. Чья это была изначально инициатива, кто её поддержал, кто и как будет координировать действия в этих зонах? Означает ли это, что эти зоны будут бесполётными? И как Вы считаете, не приведёт ли создание этих зон к нарушению территориальной целостности страны? Спасибо.

В.В.Путин: Мы подробно сегодня с господином Президентом это обсуждали. Мы вместе исходим из того, и это наша общая позиция, что создание зон безопасности должно привести к дальнейшему умиротворению и укреплению режима прекращения огня. Отсутствие кровопролития – главнейшее условие для начала политического диалога между конфликтующими сторонами. И в конечном итоге этот политический процесс должен привести к полному восстановлению территориальной целостности страны и к единому руководству страной, вне зависимости от тех взглядов, которые исповедуют те или иные политические силы сегодня, в интересах сирийского народа они должны объединиться. На какой почве, на какой платформе, какими способами – это дело самого сирийского народа и конфликтующих сторон. Надеемся, что в ходе переговорного процесса эти решения будут найдены.

Что касается террористов, то, несмотря на создание этих зон, борьба с терроризмом будет продолжаться. С такими организациями, как ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусра» и иже с ними, со всеми, кто входит в список террористических организаций, утверждённый Организацией Объединённых Наций. Мы будем продолжать борьбу с ними. А как контролировать соблюдение соответствующего режима в этих условиях – это вопрос отдельных переговоров.

Кому пришла в голову эта идея? Она, собственно, родилась, по-моему, в ходе обсуждения всех этих очень тонких проблем и с нашими партнёрами в Турции, в Иране, в самой Сирии. Как я уже говорил, и со стороны Соединённых Штатов мы слышали аналогичные предложения. Как это назвать – зоной безопасности, зоной деэскалации – это неважно. Важно, чтобы режим, о котором мы там договариваемся, соблюдался. И важно договориться о режиме контроля за соблюдением этих договорённостей.

Что касается полётов авиации. Если это зона деэскалации, то авиация там тоже работать не будет. При условии, что из этих зон не будет наблюдаться никакой военной активности. Но это всё тонкие профессиональные вопросы. Наши министерства обороны, специальные службы находятся в контакте друг с другом и разрабатывают весь этот порядок.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

Из заявления Президента России В.В.Путина для прессы и ответов на вопросы журналистов по итогам встречи с Федеральным канцлером Германии Ангелой Меркель, Сочи, 2 мая 2017 года

Мы также обменялись мнениями о положении дел в Сирии, высказались за активизацию переговорного процесса в рамках астанинского и женевского форматов. Убеждены, решение сирийского вопроса может быть найдено только мирным путём и под эгидой Организации Объединённых Наций.

С российской стороны обратили внимание на необходимость проведения тщательного и всестороннего расследования инцидента 4 апреля в Хан-Шейхуне. Мы решительно осуждаем любое применение химического оружия. Виновных в гибели мирных сирийцев нужно, безусловно, найти и наказать, но сделано это может быть только в результате тщательного беспристрастного расследования.

…

Вопрос: …

Господин Президент, Вы считаетесь тем человеком, который имеет самое большое влияние на руководителя Асада. Ваше влияние на Асада всё-таки не такое большое, как говорится? Или Ваш интерес в разрешении этой страшной войны всё-таки не настолько огромен? Вы готовы поддержать зоны безопасности?

В.В.Путин: …

Самое большое влияние на Президента Асада имеет сирийский народ. Он, совершенно очевидно, раздроблен. И внутри сирийского общества мы наблюдаем большие проблемы.

Наша задача в том, чтобы создать условия для объединения, для прекращения боевых действий, для прекращения взаимного уничтожения, создания условий для политического взаимодействия всех противоборствующих сил.

Какие это могут быть условия? Первое из них – это прекращение огня. И мы смогли добиться этого вместе с нашими турецкими и иранскими партнёрами в рамках процесса в Астане. Мы считаем, что режим прекращения огня должен быть укреплён. И над этим как раз будут работать наши представители в Астане завтра и послезавтра вместе с сирийскими сторонами конфликта. И будем также поддерживать взаимодействие в рамках переговорного процесса в Женеве.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из вступительного слова Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе встречи с Министром иностранных дел Иордании А.Сафади, Москва, 29 апреля 2017 года

 

Мы рады приветствовать вас в Москве в субботний день. Это подчеркивает нарастающие темпы международной обстановки, того, что происходит в Сирии и вокруг нее. Через несколько дней состоится очередной раунд консультаций на площадке Астаны между Правительством САР и вооруженной оппозицией при участии стран-гарантов. Мы считаем весьма полезным обменяться мнениями о том, как идет подготовка к этому важному мероприятию. Ключевое значение будут иметь вопросы повестки дня, которые касаются дальнейшей консолидации Режима прекращения боевых действий (РПБД), реализации мер доверия, обеспечения доставки гуманитарных грузов, создания благоприятных условий для политического процесса. Прекращение огня между правительственными войсками и отрядами вооруженной оппозиции также имеет важнейшее значение для того, чтобы эффективно противостоять террористической угрозе на территории Сирии.

Все эти вопросы подробно обсуждались в ходе контактов между Президентом России В.В.Путиным и Его Величеством Королем Иорданского Хашимитского Королевства Абдаллой II. Они уделяли особое внимание вопросам, которые, прежде всего, волнуют Вас и которые относятся к ситуации в зоне иордано-сирийской границы. Мы знаем, что на юге Сирии хозяйничают игиловцы, нарастила свой потенциал и «Джабхат ан-Нусра». Сегодня мы хотели бы обменяться мнениями относительно того, как Вам видится нейтрализация этой угрозы, обеспечение перемирия и более решительного наступления на позиции террористов. Считаем, что для решения этой задачи важно объединять усилия всех, кто борется с терроризмом в Сирии, я имею в виду российские ВКС и коалицию, возглавляемую американцами. Мы не раз слышали слова Его Величества Короля Абдаллы II, что для эффективности действий международного сообщества на сирийском направлении принципиальное значение имеет взаимодействие между Россией и США. Смею Вас заверить, что мы к этому полностью готовы. Рассчитываем, что такой же подход будет проявлен и Вашингтоном.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2740210

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Саудовской Аравии А.Аль-Джубейром, Москва, 26 апреля 2017 года

Вопрос (адресован обоим министрам): КСА не раз заявляла, что Президент Сирии Б.Асад должен уйти политическим или военным путем. Сумели ли вы на переговорах преодолеть разногласия по Сирии в том, что касается роли Б.Асада в будущем страны?

С.В.Лавров: Как мы уже отметили, отвечая на предыдущий вопрос, я не сказал бы, что у нас есть какие-то непреодолимые разногласия по вопросу о сирийском урегулировании. Россия и Саудовская Аравия являются членами МГПС, в т.ч. ее двух целевых подгрупп ‒ по прекращению огня и по гуманитарным вопросам. Отмечу, что эти подгруппы еженедельно встречаются в Женеве и рассматривают соответствующие вопросы. Так же мы являемся соавторами резолюции 2254 Совета Безопасности ООН. Она излагает принципы сирийского урегулирования, включая принцип о том, что только сирийский народ будет определять судьбу своей страны.

Безусловно, вопрос о том, как конкретно этот принцип будет претворяться в жизнь, подлежит обсуждению и согласованию между представителями Правительства САР и всем спектром оппозиции, как того и требует резолюция 2254 Совета Безопасности ООН.  Эти переговоры удалось завязать с большим трудом и при поддержке внешних игроков, включая две наши страны. Предстоит очень непростая работа под эгидой ООН. Она требует воздействия внешних игроков на сирийские стороны, с тем, чтобы побудить их к максимально конструктивной работе, поискам общего знаменателя и подходов к судьбе своей страны.

Министр иностранных дел Саудовской Аравии А.Аль-Джубейр подтвердил сегодня поддержку «астанинского процесса» со стороны КСА. Этот процесс позволил достичь соглашения о прекращении огня и сейчас работает над его соблюдением, также он вырабатывает механизмы реагирования на его нарушения. Инициатива запустить процесс на площадке Астаны в значительной, если не в решающей, степени послужила стимулом для возобновления женевских переговоров. Эти два процесса мы хотим развивать в скоординированном режиме.

Вопрос (адресован обоим министрам): Звучат обвинения в адрес вооруженных сил Ирана и движения «Хезболла» в Сирии. Их обвиняют в том, что они выполняют план по изменению демографической ситуации во многих городах САР, кроме того, им ставят в вину геноцид. Обсуждалась возможность вывода иранских войск и боевых подразделений «Хезболлы» с территории САР, но ситуация не изменилась. Как Вы оцениваете роль Ирана и «Хезболлы» в Сирии? Какие меры, по-Вашему, можно предпринять?

С.В.Лавров (отвечает после А.Аль-Джубейра): Что касается Вашего вопроса о т.н. «этнических чистках», то на самом деле этот процесс является результатом договоренности между Правительством САР и соответствующими оппозиционными группами в том или ином регионе. В нем мы видим возможность избежать большего количества жертв, чем при отсутствии такой договоренности.

В любой военной ситуации сторонам и тем, кто хочет им помочь, нередко приходится принимать решения, которые не являются идеальными с точки зрения сохранения принципов урегулирования. Мы убеждены, что такие меры являются полезными на временной основе для спасения жизни людей. Это доказал опыт освобождения Восточного Алеппо. Методы, которые тогда применялись, помогли спасти много жизней. К сожалению, мы сейчас не видим учета этого опыта в попытке взять в Ираке г.Мосул.

Что касается присутствия в Сирии Ирана и «Хезболлы», то, как Вы знаете, мы не считаем «Хезболлу» террористической организацией. Исходим из того, что и те, и другие находятся в САР по приглашению легитимного правительства. Мы, конечно, знаем, о позиции Саудовской Аравии. Ясно, что наши подходы, мягко говоря, не совпадают. Тем не менее, мы едины в том, что для урегулирования кризиса необходимо участие всех без исключения сирийских сторон и всех без исключения внешних игроков, которые оказывают влияние на эти стороны. Конечно, следует исключить террористические организации, признанные таковыми Советом Безопасности ООН (имею в виду ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусру»). Иран, как Россия и Саудовская Аравия, является членом МГПС, и заявил о своей приверженности резолюции 2254 Совета Безопасности ООН. В рамках «процесса Астаны» Иран наряду с Турцией и Россией является одним из трех гарантов соблюдения режима прекращения огня, что имеет важнейшее значение на нынешнем этапе. В этом смысле это является общей позицией России и Саудовской Аравии.

Вопрос (вопрос обоим министрам): Сейчас у России имеются подозрения, что некоторые стороны процесса урегулирования сирийского конфликта пытаются отойти от резолюции 2254 СБ ООН и свернуть с трека политического урегулирования под предлогом использования правительственными силами химоружия в Хан-Шейхуне. У России на этот счет ясная позиция: необходимо провести прозрачное и детальное расследование. Может ли Саудовская Аравия поддержать эту позицию с учетом того, что есть идущие вразрез с принципом презумпции невиновности заявления о том, что Дамаск следует наказать прежде, чем будут известны итоги расследования?

С.В.Лавров (отвечает после А.Аль-Джубейра): Я согласен с той частью заявления А.Аль-Джубейра, в которой говорится о поддержке полноценного расследования с целью установления автора преступления до того, как будет определено наказание. Как вы знаете, мы предложили соответствующий проект решения в ОЗХО, который призывал к проведению расследования в строгом соответствии с мандатом действующей при этой Организации миссии по установлению фактов. Этот мандат предусматривает обеспечение широкого географического представительства в составе экспертов, которые работают в рамках данной миссии.

Я уже имел возможность упоминать, что у нас вызывает большой вопрос то обстоятельство, что оба подразделения миссии по установлению фактов возглавляются подданными британской короны. Это расходится с упомянутым мной принципом, заключенном в мандате данной миссии. В прошлом я уже приводил факты, показывающие, что когда речь идет о подозрениях в применении химических веществ в адрес оппозиции, эта миссия тянет с расследованием многие месяцы. Когда же речь идет об обвинениях Правительства САР, они ведут себя гораздо более шустро. Нас пытались обвинить, что, выдвигая проект решения о необходимости объективного, беспристрастного и транспарентного расследования, мы отходим от своей собственной позиции, когда мы голосовали за создание миссии по установлению фактов. Но мы голосовали за механизм, который будет сбалансированным, а не возглавляться двумя британцами (при всем уважении к их профессиональным качествам). Наши западные партнеры, как вы знаете, заблокировали этот проект решения, заявив, что ничего дополнительно делать не надо. Нам доверительно сказали о том, что у наших американских коллег есть неопровержимые данные и чуть ли не поименный список сирийских официальных лиц и военных, принимавших решение о применении химоружия, а также все другие факты, касающиеся инцидента 4 апреля. Естественно, с нами не могут поделиться этими фактами по соображениям секретности, конфиденциальности.

Мы не можем действовать по принципу, который герой А.Шварценеггера обозначил словами «trust me». Мы предпочтем принцип, сформулированный Р.Рейганом, который так же требует доверять, но проверять. В свою очередь, официальные представители Лондона и Парижа заявляют, что опять-таки не нужно больше ничего делать, принимать никаких решений, потому что, оказывается, на месте инцидента уже взяты пробы, они анализируются и скоро будут представлены результаты. Возникает вопрос, почему, если об этом знают в Великобритании и во Франции, другие члены международного сообщества не в курсе. Мы не раз вслух и в приватных контактах задавали вопросы о том, кто брал эти пробы, когда, в каком конкретно районе, как была обеспечена доставка этих проб в соответствующую лабораторию таким образом, чтобы исключить возможность манипулирования с ними, что за лаборатория имеется в виду, сертифицирована ли она ОЗХО и многие другие. Мы адресовали эти вопросы руководителю Технического секретариата ОЗХО, но никакого ответа пока не получили, равно как не получили соответствующих ответов от англичан и французов, которые выступали с утверждениями, что все в порядке и не надо ни о чем беспокоиться.

Еще один аспект, о котором раньше мы не говорили, касается утверждений противников объективного расследования о том, что невозможно направить группу экспертов в район применения химического вещества по соображениям безопасности и это якобы опирается на оценки соответствующего департамента ООН. Мы не поленились проверить эти утверждения – они оказались лживыми. Соответствующий департамент Секретариата ООН изложил нам позицию, которая означает, что не существует препятствий для организации поездок инспекторов в район применения химического вещества в Хан-Шейхуне и на соответствующий аэродром, откуда якобы взлетали самолеты с химическими боеприпасами. Кроме того, сирийское Правительство официально гарантировало безопасность для тех, кто приедет на аэродром для проведения там инспекции.

Что касается Хан-Шейхуна, то кто-то же взял те самые пробы, о которых известно в Лондоне и Париже. То есть в обеих этих столицах знают людей, которые могут посещать Хан-Шейхун. Поэтому и здесь, наверное, можно решить вопрос с безопасностью, тем более, что лидер Высшего комитета по переговорам (ВКП) Р.Хиджаб, хорошо известный нам оппозиционер, сразу же после инцидента 4 апреля публично заявил, что он и вся его структура готовы поддержать независимое расследование с выездом на место.

Как я уже сказал, мы знаем о позиции Саудовской Аравии, о подозрениях и обвинениях, имеющихся в Эр-Рияде в адрес Дамаска, в том, что касается инцидента с применением химических веществ, но то, что сейчас А.Аль-Джубейр подтвердил поддержку объективного расследования, полностью совпадает с нашим подходом.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2737984

Из выступления и ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини, Москва, 24 апреля 2017 года

…Поговорили о ситуации на Ближнем Востоке и Севере Африке, прежде всего в Сирии. Россию и Евросоюз не может не тревожить то, что происходит в Ливии, Ираке и Йемене. Мы рассказали нашим партнерам об усилиях России по продвижению урегулирования сирийского кризиса через инклюзивный национальный диалог, активно задействуя процесс «Астаны». Выразили поддержку межсирийским консультациями в Женеве под эгидой ООН, которые должны строиться строго на основе резолюции 2254 СБ ООН.

…

Вопрос:  Вы недавно провели переговоры с Государственным секретарем США Р.Тиллерсоном. Стало известно, что в ходе переговоров упоминалась возможность возобновления расследования инцидентов в г.Хан-Шейхуне и на авиабазе «Шайрат». Действительно ли возможно возобновление расследования, учитывая, что большинство членов ОЗХО проголосовали против российско-иранского предложения?

С.В.Лавров: Во-первых, специальная сессия Исполсовета ОЗХО завершилась, «разбившись» почти пополам ‒ разница между теми, кто заблокировал наше предложение и теми, кто не стал его блокировать и поддержал, составляла всего два голоса. Тем не менее, по правилам процедуры оно принято не было. Это странно, потому что данное решение не предусматривало ничего кроме возможности проведения независимого, беспристрастного и транспарентного расследования с выездом инспекторов на места, включая место инцидента в Хан-Шейхуне. Там, по сообщению тех самых «Белых касок» (по крайней мере, других подробных сведений никто не предоставил), было применено химическое оружие, как утверждается, силами Правительства САР. Одновременно выезд должен был быть проведен на аэродром, с которого, по утверждению, взлетели сирийские самолеты, оснащенные химическими боеприпасами. Я напомнил Государственному секретарю, что сразу в день инцидента, 4 апреля наши американские коллеги, включая его самого, просили у нас срочно помочь направить инспекторов именно на аэродром, чтобы проверить, не хранятся ли там боеприпасы, снаряженные химическими веществами. Когда зашла речь о нашей инициативе в Гааге, то ни наши западные коллеги, ни секретариат ОЗХО не соглашались направить инспекторов на этот аэродром, говоря, что ОЗХО исследует только места, где реально применялись отравляющие химические вещества. Я обратил внимание Р.Тиллерсона на эту нестыковку и просил вернуться к его изначальной позиции о том, что нужно посетить аэродром.

Во-вторых, я также объяснил ему, что для обеспечения транспарентности необходимо, чтобы нам предоставили информацию. Сообщалось, что пробы уже взяты и изучаются. Где они были взяты? Кем? В какой лаборатории они изучаются? Было ли обеспечено правило о том, что по пути от места, где пробы были взяты, до лаборатории с ними никто не производил никаких манипуляций? Есть целый ряд требований, которые давно применяются во всех случаях такого рода. Мы хотели получить информацию о том, как эти требования были соблюдены в ходе уже  состоявшегося, по утверждению наших партнёров, отбора проб.

Американцы также выдвигали тезис о своем желании поддержать ОЗХО и созданный при ней механизм Миссии по установлению фактов предполагаемого применения химоружия в Сирии (МУФС) и не подвергать сомнению их целостность и профессиональный характер. Нам говорили, что мы сами голосовали в т.ч. в ООН за то, чтобы создать такой механизм установления фактов, поэтому как же мы можем подвергать сомнению его действия. Мы не подвергаем сомнению, что мы принимали такую резолюцию, но среди прочего в ней сказано, что состав этого механизма должен опираться на максимально широкое географическое представительство задействованных в нем экспертов. Я уже имел возможность упоминать, что МУФС состоит из двух сегментов ‒ один занимается рассмотрением жалоб, которые поступают от Правительства САР, а второй – на Правительство САР. Оба этих сегмента возглавляются подданными Великобритании.

Четыре месяца назад, после того, как Восточный Алеппо был освобожден, мы вместе с сирийскими коллегами направили собранные в Алеппо образцы которые, по нашему убеждению, свидетельствуют о применении там оппозиционерами химических веществ. Прошло четыре месяца и никаких результатов нам не сообщают. В ответ на напоминания говорят, что требуется дополнительное время. Вместе с тем, сегмент этого механизма, занимающийся рассмотрением жалоб на Правительство САР, за несколько дней после произошедшего в Хан-Шейхуне, оказывается, уже смог озвучить заявления, которые подтверждают обвинения, сделанные сразу после этого инцидента «Белыми касками» и прочими НПО, о том, что там был применен зарин. В одном случае мы имеем четыре месяца – и ничего не происходит,  в другом – вообще не сообщив, откуда взялись пробы, в какую лабораторию они доставлены, через четыре дня утверждается, что это было применение  химического оружия. Повторю, что делается это двумя сегментами одного и того же механизма, оба из которых возглавляются подданными Великобритании. Не знаю, может, их стоит поменять местами, тогда произойдет что-нибудь более конструктивное. Но если серьезно, все это не шутки. Это попытка создавать искаженную, извращенную реальность, а потом использовать ее, чтобы пытаться перейти от выполнения резолюции СБ ООН об урегулировании в Сирии на основе общесирийского диалога к линии на то, чтобы в очередной раз свергнуть режим в регионе. Мы будем рассчитывать, что ОЗХО все-таки строго, на основе своего мандата, который требует обеспечить максимально широкое географическое представительство экспертов, направит специалистов в Хан-Шейхун и на аэродром, чтобы все это было транспарентно и не облекалось в какую-то тайну от стран-членов, которые оплачивают работу этого механизма.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2736003

Из выступления и ответа на вопрос СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам заседания Совета министров иностранных дел государств-членов ШОС, Астана, 21 апреля 2017 года

… Из международных проблем обсуждали, конечно, сирийский кризис. Он никого не может оставлять равнодушным, учитывая, какая большая геополитическая возня затевается вокруг него, особенно в связи с последними голословными обвинениями Правительства САР в применении химического оружия и отказом наших западных коллег обеспечить направление инспекторов на местность, чтобы они своими глазами увидели то, что там произошло и собрали пробы.

По Сирии мы рассказали о том, как это тема обсуждалась в ходе визита в Российскую Федерацию Государственного секретаря США Р.Тиллерсона, а также в ходе состоявшейся 14 апреля встречи в Москве министров иностранных дел России, Ирана и Сирии. Все стороны подтвердили необходимость неукоснительного выполнения резолюции 2254 СБ ООН об исключительно мирном урегулировании сирийского кризиса на основе диалога с участием всех без исключения сирийцев, которые сами должны определять судьбу своей страны.

…

Вопрос: Вы обсуждали сирийскую повестку. Кто из оппозиционных сил Сирии, по мнению России как одного из гарантов перемирия в стране, более привержен выполнению взятых на себя обязательств – вооруженная сирийская оппозиции или «Высший комитет по переговорам»? В чем Вам видится главная загвоздка на пути этих переговоров?

С.В.Лавров: Безусловно, действия США и западных союзников, заблокировавших направление инспекторов для установления истины на место инцидента с применением химических веществ очень тревожны, поскольку, как я уже говорил, за ними скрывается попытка найти предлог для невыполнения резолюции СБ ООН о политическом урегулировании и переключения внимания мирового сообщества на создание предлогов и предпосылок взятия курса на смену режима. Подавляющее большинство стран-членов ООН с этим не согласны. Полагаю, что не согласны с этим и те, кто активно поддерживает «астанинскую площадку», которую, как вы знаете, организовали Россия и Турция при участии Ирана. Три эти страны выступают гарантами договоренности о прекращении огня, которая была подписана между Правительством САР и вооруженными отрядами оппозиции. Сейчас мы добиваемся, чтобы круг участников соглашения о прекращении огня расширился за счет новых группировок вооруженной оппозиции. Параллельно все осложняется тем, что идет обратный процесс, когда те, кто поддерживают террористическую организацию «Джабхат ан-Нусра» пытаются вовлечь в ее ряды дополнительные вооруженные отряды, тем самым оторвав их от «астанинского процесса».

Очень сложная ситуация «на земле», где много «игроков» с оружием в руках, прежде всего, сирийская армия и поддерживающие ее контингенты ВКС России, иранские контингенты, «Хезболла», которые по просьбе Правительства Сирии оказывают ему содействие в борьбе с терроризмом. Также есть и спецназ некоторых западных стран, турецкие ВС, представленные на сирийской территории, безусловно, есть и возглавляемая США коалиция. Если бы все эти силы можно было бы развернуть на борьбу с терроризмом – ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусрой» – позитивный результат был бы достигнут достаточно быстро. Тем временем, пока это сделать не удается, продолжаются распри среди вооруженной оппозиции, неоднозначно воспринимаются курды, с которыми мы и США сотрудничаем, а турецкие руководители считают это неправильным. Здесь очень много привнесенных факторов. Самое важное – видеть главное, заключающееся в том, что через процесс Астаны мы укрепляем режим прекращения огня, определяем критерии, которым должны соответствовать все, кто не хочет ассоциироваться с террористами, и разрабатываем вместе с Турцией и Ираном совместные механизмы, которые будут не только фиксировать нарушения договоренности о прекращении огня, но и будут в состоянии на них реагировать, воздействовать на нарушителей. Кроме того, по линии Астаны оформляется договоренность, которая позволит стабилизировать ситуацию в том плане, что т.н. «примирившиеся районы» будут объединяться в конструктивную группу населенных пунктов, которые тоже будут помогать избавляться от экстремистов на сирийской территории.

Мы не будем забывать о политическом процессе. Активно продвигаем необходимость скорейшего начала работы над конституцией. Вы упомянули т.н. «Высший комитет по переговорам» (ВКП), который этого делать не хочет и по-прежнему отказывается акцептовать то, что предлагала ООН на «женевской площадке», а именно начать работать над вопросами управления на данном этапе, разработки новой конституции, подготовки выборов и борьбы с терроризмом. Эти деятели из ВКП отказываются от чего бы то ни было, кроме обсуждения вопроса о свержении Б.Асада, что никак не предусмотрено и, более того, прямо запрещено резолюцией СБ ООН. Работа предстоит непростая, но те, кто напрямую влияет и финансирует ВКП, должны задуматься о том, что дальше идти на поводу у оппозиционеров, которые занимают деструктивную позицию, просто несолидно.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2734712

Из ответов Председателя Правительства России Д.А.Медведева на вопросы депутатов Государственной Думы ФС РФ во время Отчёта Правительства о результатах работы в 2016 году, Москва, 19 апреля 2017

Вопрос: С 2015 года Россия успешно выполняет военные задачи в Сирии, на борьбу с мировым злом направляются средства российских налогоплательщиков, российские военные ежедневно рискуют своей жизнью. Изначально мы обратились к мировому сообществу с предложением создать широкую коалицию по борьбе с международным терроризмом. Тогда мы остались в меньшинстве. Сегодня мы наблюдаем, как администрация США, с одной стороны, решает свои политические задачи за наш с вами счёт, с другой стороны, они бомбят аэродром в суверенном государстве, показывая, что 50 крылатых ракет могут попрать международное право. Европа и ближайшие арабские страны поспешили одобрить эти действия, даже не дождались предварительных итогов расследования. Чуть ли не Россию пытались обвинить в покровительстве этих нечеловеческих действий.

Фракция ЛДПР решительно осуждает агрессивную политику Вашингтона и хотела бы услышать оценку Правительством упомянутых эпизодов. И какие меры могут быть приняты, если авиаудары повторятся?

Д.Медведев: Наша позиция была, мне кажется, исчерпывающим образом сформулирована Президентом страны, именно он отвечает за внешнюю политику государства. Но, если Вы спрашиваете, я, конечно, свой комментарий тоже сделаю.

Всё, что произошло в последнее время в Сирии, включая военную атаку Соединённых Штатов Америки, абсолютно не идёт на пользу урегулированию ситуации. Что там произошло, в этой провинции Идлиб? Очевидно, что это большая и хорошо продуманная провокация, которая принесла свои плоды, в том числе, наверное, американской администрации. Что там на самом деле было – склад ли химического оружия, или вообще всё это придумано и инспирировано, – должна выяснить компетентная комиссия. И наша задача – сделать всё, чтобы эта комиссия провела расследование. Не вешать ярлыки сразу же на правительство Асада, делать какие-то выводы, создавать основу для дальнейших агрессивных действий, а провести максимально тщательное расследование – именно на этом настаивает наша страна.

С точки зрения международного права то, что было сделано американцами, является актом военной агрессии. Если говорить о нашем соучастии в процессах урегулирования в Сирии, то наши силы, наши возможности там используются на основании легального приглашения действующего правительства Сирии, а американцы применили силу без санкций ООН, в нарушение норм международного права. Это акт военной агрессии, о чём и было сказано.

Что будет дальше, мы не знаем, но я знаю абсолютно точно, кто выиграл от этого акта агрессии – ИГИЛ, или ДАИШ, как принято ещё называть, потому что в этом случае, по сути, им развязали этими решениями руки.

Я напомню, что наши американские партнёры, особенно в период предвыборной кампании, активно призывали к тому, чтобы совместно бороться с так называемым Исламским государством, говорили о том, что неважно даже, какой политический режим в Сирии, важно, чтобы мы противостояли террористам. Ну и что мы видим? Первое действие, которое осуществила американская администрация на сирийском направлении, – это удар по правительственным войскам. То есть борьба развёрнута не с террористами, а с политической властью Сирии. Нравится она американцам или нет, но это политическая власть, причём легальная политическая власть.

Всё это мы будем учитывать. Президент провёл Совет безопасности на эту тему, были даны необходимые поручения. Мы не можем, конечно, повлиять на позицию наших партнёров, которые пытаются тем более консолидировать внутри НАТО различные силы, но очевидно, что дальнейшая эскалация насилия приведёт только к разрушению сирийского государства, его фрагментации и частичной как минимум победе террористов. Это категорически не соответствует нашим планам. Естественно, наше Правительство и Министерство иностранных дел под руководством Президента работу на этом направлении продолжат.

http://government.ru/news/27338/

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Президентом Республики Абхазия Р.Д.Хаджимбой, Сухум, 19 апреля 2017 года

Вопрос: Как Вы оцениваете перспективы взаимодействия с США по Сирии по итогам визита в Москву Государственного секретаря Р.Тиллерсона? Действительно ли обсуждались американские предложения о фазах урегулирования, в одном из пунктов которых говорится об уходе Б.Асада? Насколько они нас устраивают?

С.В.Лавров: Представители Кремля уже комментировали появившиеся сообщения о том, что Государственный секретарь США Р.Тиллерсон привозил некий фазированный план урегулирования сирийского кризиса. Мы Сирию, конечно, обсуждали. Для нас существует план, уже давно одобренный резолюцией 2254 СБ ООН, расписывающей все аспекты процесса мирного урегулирования на основе принципа, который гласит, что только сам сирийский народ будет решать вопрос о судьбе своей страны. Вот те рамки, в которых мы работаем.

В последнее время мы ощущаем попытки устраивать провокации наподобие той, которая была организована 4 апреля в провинции Идлиб с химическим отравляющим веществом, после нее последовал противоправный удар США по сирийскому аэродрому. Тут же раздались громкие голоса о необходимости перейти от переговоров к свержению режима. Наверняка, есть желающие, которым не нравится резолюция СБ ООН, принцип, базирующийся на уважении суверенитета Сирии и сирийского народа, который сам вправе решать свою судьбу и судьбу страны. Эти силы пытаются создать искусственные и провокационные предлоги для того, чтобы перейти от урегулирования к смене режима.

Мы с Государственным секретарем США Р.Тиллерсоном подробно обсуждали сирийскую ситуацию. Я убежден, что у нас нет альтернативы тому, чтобы честно выполнять резолюцию 2254 СБ ООН.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2732106

Из ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и сенегальцев за рубежом Республики Сенегал М.Ндяем, Москва, 17 апреля 2017 года

Вопрос: Какие вопросы будут обсуждаться на предстоящей встрече по сирийскому урегулированию в Женеве? Будут ли это только политические вопросы или также и военные на фоне недавнего удара по аэродрому и высадке десанта в Дейр-эз-Зоре?

С.В.Лавров: Эта встреча планируется на период после 3-4 мая (т.е. после очередной встречи «на площадке» Астаны). Надеемся, что специальный посланник Генерального секретаря ООН по Сирии С.де Мистура найдет подходящую дату. Уже начали появляться намеки на то, что в конце мая начинается священный для мусульман месяц Рамадан, было бы целесообразно подождать, пока он не закончится. Мы убеждены, что нельзя терять темп, особенно в ситуации, когда политический процесс оказался под угрозой. Я имею в виду упомянутый Вами удар по аэродрому Шайрат и стремление многих игроков как внутри Сирии, во внешней оппозиции, так и многих внешних игроков за пределами страны (в регионе и в других частях света) использовать эту ситуацию для того, чтобы полностью «перевести стрелки» на режим Президента САР Б.Асада. Они стремятся взять курс на отход от политического урегулирования через волеизъявление самих сирийцев к односторонним действиям по свержению Правительства САР. Это тревожная тенденция. Как я уже сказал, в этих целях используется инцидент, который произошел после применения химических веществ 4 апреля в провинции Идлиб. После этого последовал незаконный удар американских вооруженных сил по аэродрому, с которого якобы поднимались самолеты, несущие авиабомбы, снаряженные химическими отравляющими веществами (ОВ). Я уже неоднократно говорил, что мы настаиваем на объективном и беспристрастном расследовании под эгидой ОЗХО с обеспечением дополнительного экспертного сопровождения этого расследования и полной транспарентности всех действий.

Напомню, мы уже обращали внимание на очень странное обстоятельство, заключающееся в том, что в рамках Миссии ОЗХО по установлению возможных фактов применения химоружия в Сирии (МУФС) действует 2 подразделения, каждое из которых возглавляется подданными Великобритании. Мы обращали внимание, что это не очень соответствует принципам международной организации, предполагающим максимально сбалансированный состав любых структур. Ответа пока нет, но косвенный ответ я услышал от Министра иностранных дел Великобритании Б.Джонсона. В недавнем интервью он безапелляционно обвинял в произошедшем Дамаск и, естественно, поддерживающих его Россию и Иран.  В качестве доказательства правоты свой версии он сказал между делом, что британские ученые уже изучили пробы с места инцидента, которые подтверждают, что применялся зарин или схожее вещество. Интересное совпадение ‒ британцы руководят МУФС ОЗХО, о том, что МУФС делает, они никому ничего не рассказывают, но британские ученые уже, видите ли, изучили пробы с места инцидента. Я думаю, что мы уже сегодня направим требование объяснить, что происходит. Рассчитываю, что от ответа им теперь не уйти.

Обстановка не очень простая. Будем надеяться, что подавляющее большинство стран международного сообщества понимает, что происходит. Мы не позволим сорвать усилия, которые предпринимаются по политическому урегулированию в САР  в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2729221

Из вступительного слова Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе переговоров с заместителем Председателя Совета министров, Министром иностранных дел и по делам эмигрантов САР В.Муаллемом, Москва, 13 апреля 2017 года

Ситуация в сирийском урегулировании переживает непростой этап. Не всем доставляет удовольствие тот прогресс, который нам удалось обеспечить вместе с турецкими и иранскими партнерами, с сирийским Правительством при поддержке Казахстана и при участии США в качестве наблюдателя в «астанинском формате». Предпринимаются попытки подорвать режим прекращения огня, который был согласован в Астане и который приветствовали в Совете Безопасности ООН. Конечно, не могу не подчеркнуть крайне провокационную роль, которую сыграл удар возглавляемой США коалиции по сирийскому военному аэродрому.

Мы вчера очень подробно говорили об этом с Государственным секретарем США Р.Тиллерсоном. Мы пришли к общему мнению, что подобное не должно повториться. Будем настаивать на проведении независимого объективного расследования по линии ОЗХО с привлечением дополнительных экспертов, учитывая крайне эмоциональный резонанс, который эта ситуация вызвала во всем мире.

Вчера в Совете Безопасности были предприняты попытки использовать инцидент, произошедший 4 апреля в провинции Идлиб, для голословных обвинений сирийского правительства в применении химического оружия и для оправдания удара, нанесенного 7 апреля. Западная «тройка» представила абсолютно необоснованный, односторонний, обвинительный проект резолюции. Этот проект не получил поддержки в Совете Безопасности ООН. Мы не допустили этого. Будем настаивать на принятии решения об объективном, беспристрастном расследовании на месте инцидента и на аэродроме, о котором идет речь. Я считаю очень правильным и ответственным шагом приглашение сирийским Правительством инспекторов ОЗХО для проведения этих расследований.

На фоне развязанной на Западе истерии принципиально важно не поддаться на провокации и не позволить поломать результаты усилий, достигнутых в рамках процессов Астаны и Женевы. Вселяет определенную надежду то обстоятельство, что несмотря на все негативные явления последних дней, подобный подход в пользу безальтернативности политического процесса подтвердил вчера и Государственный секретарь США Р.Тиллерсон.

У нас с вами сегодня есть хорошая возможность предметно рассмотреть все вопросы, которые необходимо проработать в контексте подготовки к предстоящим встречам в рамках процесса Астаны. Я имею в виду консультации экспертов России, Турции и Ирана в Тегеране на следующей неделе и очередной раунд астанинских переговоров в начале мая в столице Казахстана.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2726501

Из выступления Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Государственным секретарем США Р.Тиллерсоном, Москва, 12 апреля 2017 года

Разумеется, в контексте борьбы с терроризмом мы обсуждали ситуацию в Сирии. Затронули, конечно, и инцидент, который произошел после того, как 4 апреля в Сирии в районе Идлиба имело место применение химических веществ и последовавший за этим ракетный удар США по военному аэродрому 7 апреля. Как вам известно, наши оценки мы неоднократно излагали. Сегодня мы говорили о том, что необходимо самым тщательным образом расследовать этот инцидент, который уже стал предметом многочисленных спекуляций.

Российская Федерация выступила за то, чтобы обратить внимание Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) в Гааге на то, что у нее имеются все полномочия для инициирования такого расследования. Привлекли внимание к официальному письму Правительства Сирии в адрес ООН и ОЗХО с просьбой незамедлительно направить группу инспекторов для проведения беспристрастного и объективного расследования ситуации на месте инцидентов в провинции Идлиб и на аэродроме, который был подвергнут удару. Мы увидели готовность наших американских коллег поддержать такое расследование. Рассчитываем на то, что имеющиеся у ООН и ОЗХО полномочия будут задействованы незамедлительно. В этой связи считаем контрпродуктивным пытаться в СБ ООН принять резолюцию, которая будет посвящена не столько расследованию этого инцидента, сколько легитимизации обвинений, априори обвиняющих официальный Дамаск в том, что произошло. У нас есть другие факты. Повторяю, мы не пытаемся их кому-то навязать. Хотим, чтобы было объективное, непредвзятое и честное расследование.

Мы также обсудили состояние дел в действиях Воздушно-космических сил России и коалиции, которую возглавляют США, в контексте имеющегося Меморандума о предотвращении инцидентов в Сирии и обеспечения безопасности полетов авиации в ходе операций в САР. Как вам известно, действие этого Меморандума было приостановлено российской стороной. Сегодня Президент России В.В.Путин подтвердил нашу готовность вернуться к его применению при понимании, что будет четко подтверждена изначальная цель действий военно-воздушных сил американской коалиции и ВКС России, а именно борьба с ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусрой» и прочими ассоциированными с ними террористическими организациями. 

Исходим также из того, что публично заявленная линия России и США об отсутствии намерений вмешиваться во внутренние дела Сирии либо других государств остается в силе. Мы рассчитываем, что примеры Ирака, Ливии, ряда других стран послужат хорошим предостережением от того, чтобы подобные попытки повторялись где-то еще, в том числе в регионе Ближнего Востока и Северной Африки. Еще раз подчеркну, наша общая решимость добиться полного уничтожения и разгрома ИГИЛ и прочих террористов остается в силе, что подтвердилось сегодня во всей полноте.

Помимо борьбы с терроризмом в Сирии и в регионе в целом у нас есть общий интерес – достижение политического урегулирования сложнейшего сирийского кризиса. Россия и США на протяжении последних лет возглавляли международные усилия по поиску компромиссов, объединению всех участников как внутрисирийского конфликта, так и внешних игроков за столом переговоров под эгидой ООН. Сегодня мы договорились продолжать двустороннее взаимодействие с тем, чтобы помогать и подталкивать многосторонний процесс. Мы ценим, что помимо Женевского процесса, где мы полноценно участвуем вместе с американскими коллегами, у нас также есть площадка Астаны, на которой американские партнеры присутствуют в качестве наблюдателей.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2725629

Из интервью Президента России В.В.Путина телерадиокомпании «Мир», опубликовано 12 апреля 2017 года

Вопрос: После встречи с итальянским президентом вы сказали, что не исключено, что химическая атака на сирийский город Идлиб, которая послужила поводом для ракетного удара США по сирийской базе, была провокацией боевиков ИГИЛ. И что те же самые игиловцы готовят еще одну провокацию с применением химического оружия под Дамаском. Получается, что американцы фактически своими действиями помогают боевикам ИГИЛ, с которыми, по идее, они должны бороться?

В.В.Путин: По-моему, я не говорил, что это была провокация со стороны ИГИЛ, я говорил, что это была провокация, но кем она была организована, я не сказал. Возможны разные варианты. Но для того, чтобы дать окончательный ответ, нужно тщательно расследовать это событие. И другого пути нет. Именно это мы и предлагаем сделать. Причем все хорошо знают, всем хорошо известно, что по нашей инициативе и по инициативе Соединенных Штатов мы провели большую работу по ликвидации химического оружия, которое было у сирийских властей. И они всю свою работу исполнили, все свои обязательства выполнили, насколько нам известно. И это подтверждено соответствующей специализированной организацией в ООН. Вот если какие-то сомнения возникли, можно провести эту проверку.

Вы знаете, ведь это нетрудно сделать с помощью современной техники, современных систем анализа, анализаторов. Если кто-то из официальных властей применял, то так называемые «хвосты», остатки порошка на технике, на территории, они не могут не остаться. Современная техника их точно зафиксирует. Ну чего проще – приехать на тот же аэродром, по которому наносились удары и якобы с которого стартовали самолеты с химическим оружием, и все там проверить. Если наши партнёры говорят нам о том, что под удар сирийской авиации попали какие-то мирные граждане, тогда пусть эти мирные граждане допустят на места этих атак наблюдателей ООН, международных организаций, и там надо все проверить. Здесь возможно несколько версий. Две из них я считаю основными.

Первая – это то, что сирийская авиация попала в подпольный цех по производству боевых отравляющих веществ. А это вполне возможно, поскольку боевики неоднократно ихприменяли, и с этим никто не спорит, в том числе, кстати говоря, и в Ираке применяли против международной коалиции и иракской армии. Просто это зафиксировали, но никто этого старается не замечать, никто ведь не раздувает там шума по этому вопросу. Хотя все согласились с тем, что боевики применяли отравляющие вещества. Значит, у них оно есть, а если есть там, то почему не может быть в Сирии? Это же одна банда. Это первая версия.

А вторая версия – это просто постановка, то есть провокация. Это специально сделано, для того, чтобы раздуть шумиху и создать предпосылки, предлог для дополнительного давления на законные сирийские власти. Вот и все. И это подлежит проверке. Без проверки мы не считаем возможным предпринимать какие-либо шаги, направленные против официальных сирийских властей.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

Из ответов на вопросы прессы Президента России В.В.Путина по итогам встречи с Президентом Италии Серджо Маттареллой, Москва, 11 апреля 2017

Вопрос: Владимир Владимирович, можно один вопрос про Сирию? Что сейчас там происходит? Ваша оценка ситуации про то, что сейчас происходит в Сирии. Есть ли опасность повторения военных ударов США по сирийским объектам?

В.В.Путин: Мы обсуждали это с господином Президентом. Я сказал, что это мне сильно напоминает события 2003 года, когда представители Соединенных Штатов в Совете Безопасности показывали якобы химическое оружие, обнаруженное в Ираке. После этого началась военная кампания в Ираке, а закончилась она разрушением страны, ростом террористической угрозы и появлением ИГИЛ на международной сцене – не больше, не меньше.

Все то же самое происходит сейчас, и опять партнёры кивают им. Я вспоминаю в этой связи наших замечательных писателей Ильфа и Петрова. Хочется сказать: скучно, девочки. Это все мы уже видели, наблюдали.

Почему это происходит? Все хотят восстановить отношения в западном сообществе, после того как благодаря бывшей администрации США многие европейские страны заняли антитрамповскую позицию в ходе избирательной кампании. Очень хорошая платформа для консолидации – Сирия, Россия, есть общий враг, замечательно. Мы готовы потерпеть, только мы надеемся, что это выйдет все-таки на какой-то позитивный тренд взаимодействия.

Для внутриамериканского потребления – тоже вроде есть свои резоны. Просто политические противники действующего Президента никуда не делись, и если что случится – на него все и свалят. Я в этом нисколько не сомневаюсь.

Теперь о том, возможны новые удары или невозможны. У нас есть информация из различных источников, что подобные провокации (а я по-другому это назвать не могу) готовятся и в других регионах Сирии, в том числе в южных пригородах Дамаска, где собираются подбросить опять какое-то вещество и обвинить в его применении сирийские официальные власти.

Но мы считаем, что любое проявление подобного рода достойно того, чтобы его тщательным образом расследовать. Мы собираемся официально обратиться в соответствующую ООНовскую структуру в Гааге и призвать международное сообщество тщательно расследовать эти проявления. И в зависимости от результатов расследования принять взвешенное решение.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из заявления для прессы Президента России В.В.Путина по итогам переговоров с Президентом Ирана Хасаном Рухани, Москва, 28 марта 2017 года

Считаем важным и далее укреплять взаимодействие в борьбе с международным терроризмом. Россия и Иран координируют свои шаги в ликвидации ИГИЛ и «Ан-Нусры», способствуют урегулированию ситуации в Сирии. Во многом благодаря именно нашим совместным усилиям удалось установить режим прекращения боевых действий и распространить его на значительную часть территории Сирии.

Участие России и Ирана, наряду с Турцией, в качестве стран-гарантов на переговорах в Астане между представителями вооружённой оппозиции и сирийского правительства является важным вкладом в дальнейшее продвижение мирного политического урегулирования в Сирии, содействует межсирийским переговорам и соответствующему процессу под эгидой ООН в Женеве.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из вступительного слова Президента Российской Федерации В.В.Путина на встрече с Королём Иордании Абдаллой II, Москва, 25 января 2017 года

...хотел бы Вас поблагодарить за поддержку процесса, который начат в столице Казахстана Астане. Благодаря нашим общим усилиям процесс развивается на основе очень важного решения, которого удалось добиться, – прекращение боевых действий, прекращение огня между правительственными силами и вооружённой оппозицией.

Считаю очень важным отметить, что участники процесса в Астане зафиксировали невозможность решения сирийской проблемы военным путём. И мы очень рассчитываем на то, что переговоры в Астане станут хорошей базой для продолжения этого переговорного процесса и в Женеве.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru
 

Из выступления и ответов на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам деятельности российской дипломатии в 2016 году, Москва, 17 января 2017 года

С.В.Лавров: ...После того, как Д.Трамп назвал борьбу с терроризмом своим главным внешнеполитическим приоритетом, как я слышал, конечно, я надеюсь, что наше взаимодействие по сирийскому кризису, как и по другим проблемам, связанным с борьбой с террором, будет более эффективным, нежели с администрацией Б.Обамы. Разумеется, мы сможем начать официально согласовывать возможные пути взаимодействия по борьбе с терроризмом в Сирии только после вступления в должность президента, его госсекретаря, министра обороны, представителей разведки, спецслужб. На готовящуюся по инициативе России, Турции и Ирана встречу в Астане между теми вооруженными группировками, которые подписали договоренность о прекращении огня 29 декабря, и Правительством Сирии (как вы знаете, эта договоренность была одобрена СБ ООН, а Москва, Анкара и Тегеран выступают ее гарантами и готовят сейчас встречу в Астане) считаем правильным пригласить (о чем я говорил уже давно, когда министры иностранных дел России, Турции и Ирана встречались в Москве 20 декабря) представителей ООН и новой администрации США, учитывая, что встреча будет проходить 23 января, как это сейчас намечено.

Рассчитываем, что новая администрация сможет принять это приглашение и будет представлена своими экспертами на любом уровне, который посчитает возможным. Это будет первый уже официальный контакт, в ходе которого можно будет начать обсуждать повышение эффективности борьбы с терроризмом в Сирии. Не будем забывать, что Россия и США создали и возглавили в качестве сопредседателей Международную группу поддержки Сирии (МГПС), которую никто не распускал. У нее есть две целевые группы: по гуманитарным вопросам и по контролю за прекращением боевых действий. Вполне реально вдохнуть новую жизнь в деятельность этих механизмов, учитывая, что новая администрация США, по ее заявлениям, нацелена на борьбу с террором всерьез, а не как это было до сих пор до нее.

Вопрос: В ближайшее время состоится встреча в Астане. Мы знаем, что Россия играет большую роль в урегулировании ситуации в Сирии. Готовы ли Вы поддерживать проект по созданию федеративной республики Сирии? Будут ли в нем гарантированы права курдов в Сирии и конституционно закреплен статус Курдистана?

С.В.Лавров: Этот вопрос не ко мне, а к сирийцам. Во всех решениях ООН, которые принимались консенсусом за последние годы, очень четко сказано, что судьбу своей страны могут определить только сами сирийцы в рамках всеохватывающего, т.н. инклюзивного диалога с участием всех без исключения этноконфессиональных и политических групп этого государства.

Внешние игроки, будь то Россия, США, страны региона, они, согласно резолюциям ООН призваны создавать все необходимые условия для того, чтобы завязался такой инклюзивный общесирийский диалог. В течение последнего года мы добивались именно этого. Однако не все группы оппозиции были к этому готовы, сказались какие-то особые претензии т.н. Высшего комитета по переговорам, который претендовал на то, чтобы единолично представлять всю оппозицию президенту Сирии Б.Асаду и из-за этого саботировал попытки ООН проводить общесирийские переговоры. Я думаю, что одной из проблем, по причине которой этот переговорный процесс до сих пор буксовал, являлось то, что ООН приглашала только политических оппозиционеров, из которых подавляющее большинство — эмигранты, которые живут в Европе или на Ближнем Востоке, в других странах, но не в Сирии, и какое-то количество внутрисирийских оппозиционеров. Курды, кстати сказать, это в основном оппозиция внутри Сирии, хотя есть несколько политиков из числа курдов, которые живут за границей. Но все сирийские группировки, которые приглашались на переговоры по линии ООН в соответствии с имеющимися резолюциями — это политические деятели, эмигранты и неэмигранты. Чего не хватало в этих переговорах, так это участия тех, кто реально определяет ситуацию «на земле» - называйте их вооруженные формирования, вооруженные группы оппозиции.

Теперь, когда Россия и Турция выступили с инициативой вовлечь в процесс переговоров тех, кто противостоит друг другу с оружием в руках,  после чего сирийское правительство подписало соответствующие договоренности с полевыми командирами основной части вооруженной оппозиции, мы, я думаю, сделали очень важный и качественный шаг вперед. Одной из задач встречи в Астане будет, во-первых, консолидировать режим прекращения огня, а во-вторых, договориться о том, чтобы эти полевые командиры будут полноправно участвовать в политическом процессе, который предполагает, как вы знаете, разработку конституции, проведение референдума, выборов, и который начинался, но потом застопорился по линии ООН в Женеве. Сейчас они собираются его возобновить. Мы считаем, что полевые командиры должны стать полноправными участниками этого процесса. Думаю, что не стоит ограничивать дело только теми конкретными группами, которые подписали 29 декабря соглашение о прекращении огня. Любые другие вооруженные отряды, которые захотят присоединиться к этим соглашениям, должны иметь такую возможность. У нас уже есть обращение целого ряда боевиков, которые не охвачены этими договоренностями, но хотят к ним присоединиться. Думаю, что это здоровый процесс, вовлекающий в переговоры тех, кто реально контролирует ситуацию.   ...

Вопрос: ... Мы все знаем, что в 2016 году Россия приложила большие усилия для урегулирования внутренних конфликтов в Сирии и продвижения политических переговоров в САР. Международное сообщество с большой надеждой ожидает прогресс на переговорах, которые скоро состоятся в Астане. Каких достижений добилась и какие понесла потери Россия в результате начатого год назад процесса сирийского урегулирования?

С.В.Лавров: ...Что касается Сирии и Вашей просьбы оценить наши достижения и потери,  то не нам это делать. Мы убеждены, что поступили правильно, когда позитивно ответили на просьбу законного Правительства Сирии, страны-члена ООН, чья столица находилась в двух-трех неделях от того, чтобы быть захваченной террористами. То что нам удалось отбросить террористов от Дамаска и помочь сирийской армии освободить Алеппо, я считаю очень важным, прежде всего, для того, чтобы сохранить Сирию многонациональным, многоконфессиональным, светским государством, как того требует резолюция СБ ООН. Те, кто молча взирал полтора года назад на то, как ИГИЛ и прочие бандиты окружают Алеппо, совершали, наверное, преступление, поскольку прямо нарушали резолюцию СБ ООН, требующую не допустить превращения Сирии в исламистское государство.

О потерях Вы знаете. Мы скобим о потерях, которые понесли наши ВКС, артисты, врачи, которые направлялись не так давно в Сирию, чтобы поздравить наших военнослужащих с наступающим Новым годом. Да, это потеря, но мы убеждены, что наши герои навсегда вписали свое имя в историю освобождения Сирии от терроризма.

...

Вопрос: Вопрос связан с ситуацией на Ближнем Востоке. Я месяц находился в Ираке, где освещал битву за Мосул. Я наблюдал определенную картину, заключающуюся в том, что как в Сирии, так и в Ираке происходят гонения христиан. Христианские обители разрушаются, христиане бегут со своих мест и не намерены туда возвращаться. В интервью со мной генерал курдских сил пешмерга С.Барзани заявил, что пока не будет политической воли, пока там есть коррумпированные политики, в этом регионе люди и в дальнейшем будут убивать друг друга. Он сказал, что военные понимают, что именно им придется проливать кровь. Так же он заявил, что после победы над ИГИЛ появится новое ИГИЛ.

С.В.Лавров: Нас очень тревожит исход христиан. Их число в Ираке сократилось в четыре раза, в Сирии – в разы. В других частях региона христианам приходится несладко. Мы сегодня уже упоминали о том, как этот кризис разродился. Это опять результат экспорта демократии и ценностей. Парадоксально, что эти усилия исходили из Европы, а ударили в т.ч. по христианам, и ударили очень больно. Это лишний раз убеждает меня в том, что нынешние ценности, которые экспортируются из Европы, являются постхристианскими. Ставка была сделана на то, чтобы свергнуть т.н. авторитарные режимы, которые не вписываются в понятие и категорию «рукопожатных» в рамках либеральной философии. Вот и результат. Точно так же, как когда в 80-е годы американцы поддерживали моджахедов, то появилась «Аль-Каида»,  так же после того, как в 2003 году был окуппирован Ирак, возникло «Исламское государство». Точно так же сейчас в сирийском кризисе одно из отпочкований «Аль-Каиды» ‒ «Джабхат ан-Нусра» является наиболее злобной, зверской и беспощадной террористической силой. Остановить эту войну, обеспечить права не только христиан, но и мусульман, прочих людей, живущих всю жизнь в Сирии и в других страна региона, можно, прежде всего, используя силу, потому что терроризм нужно беспощадно бить и добивать. Именно этим мы занимаемся, помогая сирийской армии и ополченцам, которые вместе с сирийской армией участвуют в антитеррористической борьбе.  Я приглашаю вас посмотреть на статистику. Только после того, как в сентябре прошлого года ВКС России по просьбе Президента САР Б.Асада стали работать в Сирии, существовавшая к тому времени около года американская коалиция стала всерьез хоть как-то бомбить позиции игиловцев, наносить удары по их инфраструктуре, в т.ч. по нефтяным месторождениям, которые ИГИЛ через контрабанду использовал для собственного финансирования. Немало примеров того, что и «Джабхат ан-Нусру» и ИГИЛ американцы и их союзники втихаря хотели использовать для ослабления и в конечном итоге свержения режима Б.Асада. Поэтому они достаточно отстраненно подходили к реализации заявленной ими цели – борьбе с терроризмом.

Второе направление работы, которое является для нас приоритетным – это, конечно, мобилизация мирового общественного мнения. Мы уже трижды проводили в Женеве на площадке Совета ООН по правам человека конференции в защиту христиан. Соавторами этой инициативы были Россия, Ватикан, Ливан и Армения. Никто из стран-членов ЕС не присоединился к этой инициативе. Видимо, защита христиан уже считается в современной Европе неполиткорректной. Вы знаете, что и из основополагающих документов ЕС, включая проект Конституции ЕС, а потом и из Лиссабонского договора, изъята фраза о том, что у Европы христианские корни. Мы сейчас планируем на весну этого года очередную конференцию. Да, это всего лишь конференция, но я думаю, то, что СМИ могут использовать ее для того, чтобы привлечь внимание к ужасающему положению христиан и людей другого вероисповедования на Ближнем Востоке, очень важно.

Кроме ООН, в рамках ОБСЕ мы неизменно поддерживаем решение Совета министров ОБСЕ о борьбе с антисемитизмом. В позапрошлом году мы предложили одновременно с декларацией о борьбе с антисемитизмом принять соответствующий документ о борьбе с исламофобией и христианофобией. В такой организации как Организация по Безопасности и Сотрудничетсву в Европу пока не находится консенсуса принять документы против исламофобии и христианофобии. Так что проблема есть. Мы ее прекрасно видим и пытаемся делать все, что мы можем, для ее как минимум нейтрализации, а затем и решения. Но я призываю европейскую прессу посмотреть и на свои собственные столицы, на то, какую позицию в отношении христиан, где бы они ни жили, занимают ваши правительства.

...

Вопрос (перевод с английского): Мой первый вопрос касается предстоящих переговоров в Астане. На Ваш взгляд, чего можно будет добиться в ходе предстоящих переговоров по Сирии, учитывая, как много главных оппозиционных сил намерены ее посетить? Что реально может быть сделано? ...

С.В.Лавров: Что касается встречи в Астане. Я уже сказал, что главное качественное отличие от всех предыдущих попыток заключается в том, что это будет встреча с участием людей, которые с оружием в руках противостоят друг другу «на земле» и контролируют конкретные территории в САР. До сих пор процесс, который был начат в феврале по линии ООН, включал в себя только политическую оппозицию. Как выяснилось, большинство из этих политических оппозиционеров не имеют влияния «на земле» и не контролируют тех, кто реально завоевывает территории. Но и процесс по линии ООН был заморожен, потому что т.н. Высший комитет по переговорам, который обхаживали, прежде всего, западные страны и некоторые страны региона, занял такую капризную позицию: ничего ни с кем не обсуждать, пока Б.Асад не уйдет. Это было грубейшее нарушение резолюции СБ ООН, которая оставляла решение всех вопросов на усмотрение сирийских переговорщиков, которые должны договориться между собой. Но, тем не менее, покровители этого Высшего комитета по переговорам ничего не делали и не давали спецпосланнику Генсекретаря ООН С.де Мистуре выполнять свою работу. Поэтому в ситуации полного тупика, созданного позицией прежде всего тех европейских стран, которые обхаживали Высший комитет по переговорам, мы с турецкими коллегами предложили то, что мы предложили. При посредничестве Турции и нашем посредничестве представители вооруженных сил Сирии и вооруженной оппозиции достигли договоренности о перемирие, которые единогласно были одобрены СБ ООН. Их надо выполнять. Я надеюсь, что некоторые западные страны, которые почувствовали себя оказавшимися в стороне от этих договоренностей, не будут назло всем остальным пытаться их подорвать. Мы такие сведения получаем. Рассчитываем, что все-таки возобладает ответственный подход, а не желание напомнить о себе и отомстить.

Встреча в Астане призвана, наконец, ввести в число переговорщиков не только политическую оппозицию, которая никуда не исчезает (мы это понимаем), но и полевых командиров, о чем я уже сказал.

/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2599609

 

Из выступления Президента России В.В.Путина на встрече с Министром обороны С.К.Шойгу и Министром иностранных дел С.В.Лавровым, Москва, 29 декабря 2016 года

...сегодня утром, несколько часов назад, произошло событие, которого мы не просто долго ждали, но и для приближения которого много работали: подписаны три документа. Первый документ – между сирийским правительством и вооружённой оппозицией о прекращении огня на территории Сирийской Арабской Республики. Второй документ – это комплекс мер по контролю за режимом прекращения огня. И третий документ – заявление о готовности к началу мирных переговоров по сирийскому урегулированию.

Министерство обороны Российской Федерации и Министерство иностранных дел постоянно находились в контакте с нашими партнёрами и в Дамаске, и в других столицах, очень большую работу проделали совместно с партнёрами из Турции.

Мы знаем, что совсем недавно состоялась трёхсторонняя встреча в Москве министров иностранных дел России, Турции и Ирана, где все три страны взяли на себя обязательства не только по контролю, но и по гарантиям мирного процесса урегулирования в Сирийской Республике.   ...

...достигнутые договорённости, безусловно, являются хрупкими, требуют особого внимания и сопровождения с целью их сохранения и развития. Тем не менее это заметный результат нашей совместной работы, усилий Министерства обороны, Министерства иностранных дел, наших партнёров в регионе.

Нужно сейчас сделать всё для того, чтобы эти договорённости вступили в силу, чтобы они заработали с тем, чтобы уже сформированные и формирующиеся сейчас переговорные команды своевременно и как можно быстрее приехали в Астану и начали там реальный мирный процесс.

В этой связи я призываю правительство Сирийской Арабской Республики, вооружённые отряды оппозиции, все страны региона: и вовлечённые в конфликт, и имеющие влияние на конфликтующие стороны, – оказать поддержку достигнутым договорённостям, принять самое активное участие в намечающихся переговорах в столице Казахстана.   ...

Согласен с предложением Министерства обороны по сокращению нашего военного присутствия в Сирийской Республике, имею в виду, что мы, безусловно, будем продолжать борьбу с международным терроризмом и дальше будем оказывать поддержку законному сирийскому правительству в борьбе с терроризмом. И, безусловно, будем исполнять договорённости, которые нами достигнуты, в том числе по развитию пунктов базирования российских Вооружённых Сил в Тартусе и на аэродроме Хмеймим.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru
 

 

Из ежегодной пресс-конференции Президента России В.В.Путина, Москва, 23 декабря 2016 года

Вопрос: Впервые Россия и Турция смогли решить глобальный, важный вопрос с Сирией без участия Запада. Речь идёт об Алеппо. Значит, у России и Турции есть такой потенциал. Но в дальнейшем смогут ли Анкара и Москва воспользоваться этим потенциалом? Удастся ли Ирану, России, Турции выстоять против коварных игр на Ближнем Востоке? Этот новый «треугольник», альянс способен ли сыграть ключевую роль в сирийском урегулировании? ...

В.В.Путин: ... Действительно, огромную роль в урегулировании ситуации вокруг Алеппо – это было связано ещё и с разменом и с деблокированием нескольких населённых пунктов, в которых большинство граждан составляют представители шиитского направления в исламе, – очень большую роль в этом сыграли Президент Турции и Президент и вообще руководство Ирана. Не знаю, не прозвучит ли это нескромно, но без нашего участия, без участия России, это было бы просто невозможно.

Поэтому всё это сотрудничество в трёхстороннем формате, безусловно, сыграло очень важную роль в решении проблем вокруг Алеппо. Причём, что чрезвычайно важно, особенно на завершающем этапе – сейчас только Министр обороны мне докладывал о том, как происходила работа на завершающем этапе, – без боевых действий. Просто мы организовали и тысячами, десятками тысяч выводили людей, и не только радикально настроенные вооружённые группировки и их представителей, но и женщин, и детей. Речь идёт о более чем 100 тысячах человек, которые были выведены из Алеппо. Тысячи – из других населённых пунктов в обмен на вывод из Алеппо.

Это крупнейшая – я хочу это подчеркнуть, чтобы все это слышали, – это крупнейшая в современном мире на сегодняшний день международная гуманитарная акция. Она не могла быть достигнута без активной работы турецкого руководства, Президента Турции, Президента Ирана и всего иранского руководства, ну и при нашем самом активном участии. Разумеется, это не могло быть достигнуто и без доброй воли и работы, которая была проведена Президентом Сирийской Арабской Республики господином Б.Асадом и его сотрудниками. Поэтому практика, жизнь показала, что такой формат востребован, и мы, конечно, его будем дальше развивать.

Я бы не забывал интересы и участие других стран региона. Это Иордания, Саудовская Аравия, это, конечно, Египет. Безусловно, без такого глобального игрока, как Соединённые Штаты, тоже было бы неправильно решать вопросы подобного рода, поэтому мы готовы работать со всеми.

Следующим этапом – сразу хочу сказать, чтобы уже не возвращаться к этой теме, – считаю, должно быть, заключение соглашения о прекращении огня на всей территории Сирии и после этого сразу же начало практических переговоров по политическому примирению. Мы предложили в качестве нейтральной площадки столицу Казахстана Астану, Президент Турции с этим согласен, Президент Ирана согласен, сам Президент Б.Асад согласен. Президент Н.А.Назарбаев любезно согласился предоставить эту площадку, создать площадку для такой работы. Очень надеюсь на то, что нам это удастся поставить на практический рельс.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru
 

 

Из ответов Президента России В.В.Путина на вопросы журналистов по итогам российско-японских переговоров, Токио, 16 декабря 2016 года 

Вопрос: Господин Президент! Хотела бы вернуться к вопросам международной проблематики. Вы вчера в ходе переговоров обменялись мнениями о ситуации в Сирии, в частности. Но ситуация в Сирии постоянно меняется, оттуда приходят разные и иногда противоречивые новости. Например, у сирийской армии есть какие-то успехи в Алеппо, бои продолжаются за Пальмиру. Как Вы оцениваете ситуацию там, как Вы видите её развитие, какие перспективы, удастся ли удержать Алеппо и снова получить Пальмиру?

В.В.Путин: Что касается ситуации в Сирии и конкретно по этим пунктам. Всё, что происходит в Пальмире, это результат несогласованных действий между так называемой международной коалицией, сирийскими властями, Россией. Я уже много раз говорил о том, что для того, чтобы быть эффективными в борьбе с террористами, нужно объединять усилия. Вопрос Пальмиры, мне кажется, чисто символический.

Что касается военно-политического значения, то в этом смысле Алеппо, конечно, гораздо более важная тема. И я самых последних событий там не знаю, поскольку здесь уже нахожусь сутки, но, судя по тому, что я вижу, происходит именно то, о чём мы договаривались в том числе с Президентом Турции ещё во время его посещения Петербурга. Мы договорились о том, что Турция окажет всяческое содействие в выводе тех боевиков, которые будут готовы сложить в Алеппо оружие, прежде всего для сохранения жизни мирных граждан. Это первое.

И второе (это состоялось после наших последних переговоров) – я очень рассчитываю на то, что сирийской армии после, безусловно, успешных боевых действий в Алеппо удастся закрепиться, а мирные граждане смогут перейти к нормальной жизни. Уже несколько тысяч человек вернулись в свои дома, даже полуразрушенные.

Следующий этап – это достижение договорённости о полном прекращении огня на территории всей Сирии. Мы ведём очень активные переговоры с представителями вооружённой оппозиции, тоже при посредничестве Турции. И позавчера в своём телефонном разговоре мы договорились с Президентом Эрдоганом о том, что будем предлагать конфликтующим сторонам (мы со своей стороны – правительству Сирии, а Президент Турции – представителям вооружённой оппозиции) продолжить процесс мирных переговоров на новой площадке.

В качестве такой площадки могла бы быть столица Казахстана – Астана. Если стороны конфликта согласятся, то мы обратимся к Президенту Назарбаеву с просьбой поддержать этот процесс. Если это произойдёт, то это не будет площадка, которая будет конкурировать, скажем, с женевской, но это будет дополнять женевские переговоры. Во всяком случае, где бы ни встречались конфликтующие стороны, на мой взгляд, было бы правильно это делать и стремиться к политическому урегулированию.

Вот так мне видится перспектива.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

Из выступления Председателя Правительства России Д.А.Медведева на совместной пресс-конференции с Премьер-министром Финляндии Ю. Сипили по завершении переговоров, Оулу, Финляндская Республика, 9 декабря 2016 года

Д.А.Медведев: … Что же касается Сирии, то все мы, конечно, заинтересованы в мирном урегулировании ситуации, в прекращении гуманитарных проблем, которые существуют в этой стране, и в сохранении Сирии как единого государства, которое будет иметь нормальную современную власть и не будет представлять угрозу для международных отношений.

http://government.ru/news/25604/

 

Из пресс-конференции Председателя Правительства России Д.А.Медведева и Премьер-министра Турецкой Республики Б.Йылдырыма по итогам переговоров, Горки, 6 декабря 2016 года

Вопрос (как переведено): Сирийская тема имеет большое значение для двух стран. Создаются ли новые консультационные механизмы по Сирии? В Совете Безопасности резолюция о прекращении огня была заблокирована Российской Федерацией. Были ли эти вопросы предметом обсуждения?

Д.А.Медведев: Да, мы, конечно, обсуждали Сирию, несмотря на то что вопросы внешней политики – это прерогатива президентов в наших странах, которые регулярно общаются. За последнее время они провели немало телефонных переговоров, личных встреч, в ходе которых тема Сирии была выдвинута на передний план. Тем не менее мы с господином Премьер-министром говорили о сирийской проблематике, констатировали, что общая нормализация ситуации в Сирии является приоритетной задачей для наших стран и, безусловно, пойдёт на пользу всему региону, не говоря уже о самой Сирии, которая находится в очень сложном положении. В то же время мы исходим из того, что сирийское урегулирование – это прежде всего вопрос внутрисирийского диалога, как и определение будущего Сирии. Конечно, всё это должно проходить внутри тех процедур, которые предусмотрены и подготовлены самими сирийцами.

Что касается гуманитарной ситуации, а также других вопросов, включая борьбу с терроризмом и террористическими организациями, которые в настоящий момент нашли приют на территории Сирии, то это вопрос, по которому существуют неплохие коммуникации не только между президентами наших стран, но и между военными и другими службами, которые непосредственно этими вопросами должны заниматься. Такого рода диалог является очень полезным. Не скрою, некоторое время назад его не было. В настоящий момент он восстановлен и идёт в полном объёме, у нас одинаковое понимание террористической угрозы. Я уверен, что такого рода диалог между Российской Федерацией и Турецкой Республикой будет продолжен. Это включает в себя консультации на всех необходимых уровнях. Об этом мы сегодня также говорили с господином Премьер-министром.

http://government.ru/news/25536/

 

 

Из выступления Президента России В.В.Путина на церемонии вручения верительных грамот новыми послами иностранных государств, Москва, 9 ноября 2016 года

Подчеркну, что Россия готова сотрудничать со всеми странами в духе честного и взаимовыгодного партнёрства; выступает за обеспечение равной и неделимой безопасности, за решение мировых и региональных проблем, урегулирование конфликтов на прочной основе международного права и Устава ООН. Именно этими принципами мы руководствуемся при выработке подходов к наиболее острым вопросам современной повестки дня, включая и сирийский кризис.

По большому счёту на сирийской земле сейчас определяется способность и готовность международного сообщества объединить усилия и вместе противостоять единой для всех нас угрозе – террористической, а также адекватно отвечать на другие вызовы глобальной безопасности и стабильности.

Вместе с заинтересованными странами Россия содействует запуску внутрисирийского диалога. Убеждены, решение сирийского конфликта должно быть политическим, только так можно остановить кровопролитие, обеспечить возвращение миллионов беженцев, восстановить экономику и социальную сферу этой страны.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

 

Из интервью Председателя Правительства России Д.А.Медведева Второму телеканалу Израиля, 5 ноября 2016

Вопрос: Хотела бы Вам задать вопрос о Сирии. Разумеется, гуманитарная ситуация остаётся ужасной. Могу я честно спросить, в чём заключаются российские интересы в этой стране? В поддержке Б.Асада?

Д.А.Медведев: Хочу вернуться на несколько лет назад. В отличие от огромного количества моих коллег, которые работают в Соединённых Штатах Америки, в Европе, я в Сирии был и видел это государство до того, как всё это там произошло. Это было самое, может быть, спокойное и цивилизованное арабское государство на Ближнем Востоке. В сирийском государстве плюс-минус обеспечивался баланс интересов всех этнических группировок и всех вероисповеданий. Я имею в виду и шиитов, и суннитов, и алавитов, и друзов, и христиан. Это очень важно для того, чтобы государство функционировало. В дальнейшем произошло то, что произошло. Это печально и это источник дестабилизации для всего Ближнего Востока.

Но наши подходы объясняются не только возросшей угрозой дестабилизации на Ближнем Востоке, а прежде всего необходимостью обеспечить наши национальные интересы.

Я думаю, Вы знаете, на стороне «Исламского государства» и других террористических экстремистских группировок в Сирии, как и в некоторых других государствах региона, принимают участие тысячи выходцев из Российской Федерации и некоторых других стран постсоветского пространства. Эти люди возвращаются из таких «командировок» абсолютно зомбированными, они возвращаются уже патентованными убийцами, террористами. И мы совсем не заинтересованы в том, чтобы после того, как они повоюют в Сирии, они потом устраивали что-то подобное у нас. Мы этот опыт имеем, в том числе в период событий на Кавказе в 1990-е годы. Поэтому наша задача заключается в том, чтобы они там остались, это первое.

И второе. Сирийское правительство обратилось к руководству нашей страны с просьбой оказать им военное содействие в наведении порядка. У нас есть с ними на эту тему договор, и такое решение было принято Президентом нашей страны, Верховным Главнокомандующим – о том, чтобы оказать им подобное военное содействие в ограниченных, естественно, пропорциях с учётом наших национальных интересов.

Что же касается Б.Асада, я с ним знаком лично. К нему можно по-разному относиться: кто-то его любит, кто-то его не любит. Вопрос не в этом. Вопрос в том, что в настоящий момент он единственный легально действующий орган власти в Сирии, легитимный президент.

Если и говорить о смене власти там, то это должно произойти легитимным путём. Каким путём? Это должно быть национальное примирение. Различные стороны конфликта должны сесть за один стол, кроме отъявленных террористов, с которыми разговаривать бессмысленно, их нужно уничтожать. В результате должна возникнуть новая политическая конструкция. Будет ли в ней место для Б.Асада или ещё кого-то, мы не знаем, это не наше дело, пусть решают сами сирийцы. Но чего бы точно не хотелось – не хотелось бы, чтобы Сирия распалась на целый ряд анклавов, на целый ряд частей (типа того, что произошло в Ливии) и в результате каждая эта часть контролировалась бы сепаратными террористическими группировками. Это было бы очень опасно – для всех, в том числе для Израиля.

Я помню, во время моих встреч с израильским руководством мне коллеги говорили аккуратно: мы не особенно расположены к Б.Асаду, но лучше иметь того, кто управляет ситуацией, кто контролирует страну, чем иметь неконтролируемый процесс деления страны на части и возникновения анклавов во главе с террористами. Такова была позиция, как я помню, и израильского руководства, и я считаю, что это правильная позиция.

http://government.ru/news/25194/

 

Из интервью Председателя Правительства России Д.А.Медведева Центральному телевидению Китая, Горки, Московская область, 4 ноября 2016 года.

Д.А.Медведев: ... Что же касается Вашего вопроса по ситуации вокруг Сирии. Позиция Российской Федерации хорошо известна. Она была сформулирована неоднократно Президентом нашей страны и, естественно, получила развитие во внешнеполитическом курсе. Она заключается в том, что нет военного решения сирийской проблемы. Силы, которые хотят мира в Сирии, должны сесть за стол переговоров и договариваться о будущем Сирии, о будущем политического устройства. Это не касается судьбы отдельных лидеров, хотя, конечно, их невозможно выбросить из этого контекста. Это не касается обсуждения персональной темы, связанной с Б.Асадом, хотя он действующий президент, легитимный президент и должен принимать в этом участие. Самое главное, чтобы проходило мирное урегулирование ситуации, в котором бы принимали участие все конструктивные силы. Но в этом-то как раз и заключается основная проблема – проблема размежевания тех, кто хочет мира и стоит на конструктивных позициях, и откровенно террористических группировок. По этому поводу идёт дискуссия, довольно жаркая. Мы дебатируем на эту тему с Соединёнными Штатами Америки, с европейцами. Но главное, сделать так, чтобы будущее Сирии было предсказуемым, чтобы Сирия существовала как самодостаточное, самостоятельное государство, а не распалась на целый ряд террористических анклавов, что, к сожалению, произошло с Ливией и некоторыми другими странами Ближнего Востока. Наша задача заключается именно в этом. Мы выполняем наши договорённости с Правительством Сирии по поддержанию военного баланса, участвуем в целом ряде военных операций, для того чтобы прежде всего уничтожить террористическое гнездо в Сирии и не дать распространиться террористическим силам из Сирии на территорию других стран. Связано это в том числе с тем, что на территории Сирии, в рядах «Исламского государства» и целого ряда других террористических группировок, которые примыкают, по сути, к «Исламскому государству», есть и выходцы из Российской Федерации и некоторых других стран постсоветского пространства, которые могут вернуться к нам и продолжить свою террористическую активность. Поэтому Президентом было принято решение помочь сирийскому Правительству навести порядок. Мы будем, естественно, придерживаться наших с ними договорённостей, но руководствоваться национальными интересами Российской Федерации.

http://government.ru/news/25191/

 

 

Из ответов на вопросы Президента России В.В. Путина на итоговой пленарной сессии XIII ежегодного заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай», Сочи,  27 октября 2016 года

Вопрос: …Вопрос такой: поступила информация, я не знаю, насколько она достоверна, что во время встречи с господином Б.Обамой в Китае в сентябре этого года Вы разговаривали о перемирии в Сирии. Не знаю, насколько это достоверно, но Вам предложили семидневное перемирие. Вы засомневались и сказали, что невозможно за такой короткий период развести радикалов от мирных, и вряд ли можно это сделать. Поэтому Вам на это был ответ, что если мы не сумеем это сделать, тогда у вас свободные руки. Вы можете вспомнить этот разговор? Потому что он очень важный для истории того, что происходит сейчас в Сирии.

 

В.В.Путин: Да мне и не нужно его вспоминать, я его и не забывал. Это очень важный разговор. Там действительно шла речь о том, чтобы прекратить работу российской и сирийской авиации по нанесению ударов по объектам террористов в Алеппо до разделения так называемой здоровой части оппозиции от «Джабхат ан-Нусры» – террористической организации, признанной в таком качестве Организацией Объединённых Наций, входящей в перечень международных террористических организаций.

В этой связи хотел бы заметить, что не секретом является то, что нам наши американские партнёры обещали это сделать. Они признали, во‑первых, что это нужно сделать, они признали, что часть Алеппо занята террористическими организациями – и ИГИЛ, и «Джабхат ан-Нусрой». Собственно говоря, это видно на кадрах телевизионной хроники, когда мы видим знамя ИГИЛ, знамя «Джабхат ан-Нусры» в определённых районах Алеппо. Они признали, что это надо сделать, и заверили нас, что сделают это.

А после этого мы договорились о том, что вместе определим прямо на поле боя, где здоровая часть оппозиции, и мы их не будем трогать вообще, а где террористы, и мы будем вместе с американскими нашими партнёрами работать по этим террористам. Они обещали нам многократно и на уровне Минобороны, и на уровне министров иностранных дел, и на уровне специальных служб. К сожалению, раз за разом всё это срывалось, и они этого не делали.

В очередной раз этот вопрос был поднят во время нашей встречи в Китае. Действительно, мой американский партнёр, Президент Б.Обама, предложил в очередной раз их развести. Но он настаивал на том, чтобы сначала мы объявили день Д, день тишины, прекратили бы боевые действия, удары авиации, а затем в течение семи дней они брали бы на себя обязательство развести оппозицию здоровую и «Джабхат ан-Нусру» друг с другом. Я сейчас не буду говорить о деталях, потому что не считаю себя вправе какие‑то детали воспроизводить вслух. Всё‑таки в ходе таких переговоров остаётся какая‑то часть, которая доверительно доводится друг до друга. Но факт остаётся фактом.

Вместо того чтобы развести террористов, «Джабхат ан-Нусру», и здоровую часть оппозиции, наши американские партнёры сами сорвали это перемирие. Кстати говоря, в конечном итоге я хоть и настаивал на том, что сначала развести нужно, а потом прекратить полёты авиации, но в ходе дискуссии согласился с мнением американского партнёра. Он настаивал, и я с ним согласился, пошёл навстречу, сказал: ладно, бог с ним, мы сначала объявляем перемирие, не будем летать, не будем наносить удары, пожалуйста, вот вам семь дней.

Перемирие было объявлено, по‑моему, 12 сентября. 17‑го американская авиация нанесла удар по сирийским войскам, после чего подразделения ИГИЛ перешли в наступление. Нам сказали, что удар был нанесён по ошибке, а ИГИЛ перешёл в наступление случайно, это случайность. Может быть, и так, но перемирие было сорвано и далеко не по нашей вине.

А что там обещал или что не обещал Президент Соединённых Штатов, это всё‑таки Вы спрашивайте у него. Я думаю, что в ходе, допустим, своей поездки по европейским странам он сам об этом расскажет нашим европейским уже партнёрам. И думаю, что нужно сделать это откровенно и честно, а не просто использовать их для того, чтобы повлиять на нашу позицию по Сирии.

Да, кстати говоря, вы знаете, сегодня уже девятый день, когда российская и сирийская авиация в районе Алеппо просто не работает. Вот вам ещё не семь дней, вот вам ещё девять, уже десять дней сейчас будет. Где разведение террористов и здоровой части оппозиции? Понимаете, если мы не будем выполнять взятых на себя обязательств, мы никогда не добьёмся успеха в решении задач борьбы с террором.

Я понимаю, это непростая задача, и мы здесь не склонны никого ни в чём обвинять, но уж если о чём‑то договорились, надо исполнять. Во всяком случае, на нас не перекладывать вину и не обвинять во всех смертных грехах. Это просто неприлично. Мы пока ведём себя сдержанно и также по‑хамски нашим партнёрам не отвечаем, но всё имеет свои границы, можем и ответить.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

 

 

Из заявления Президента России В.В.Путина для прессы по итогам визита в Берлин, Берлин, 20 октября 2016 года

Вторая /часть встречи/, которая проходила уже с нашими европейскими – с немецкими и французскими – коллегами, она заключалась в обсуждении ситуации вокруг Сирии и вокруг сирийского урегулирования в целом.

Я проинформировал наших европейских партнёров о нашем видении того, что там происходит и что нужно было бы сделать в ближайшее время для борьбы с терроризмом, для искоренения терроризма на сирийской земле, для того, чтобы этот очаг и в будущем не возродился, и, разумеется, что нужно сделать для того, чтобы наши усилия привели к окончательному урегулированию. И прежде всего, конечно, мы здесь говорили о политической составляющей этого процесса.

Я ещё раз напомнил нашим коллегам о том, что в этом ключе Россия предлагает активизировать работу по разработке и принятию новой конституции, на основе которой можно было бы провести предварительные выборы и добиться согласования позиций предварительно между всеми конфликтующими сторонами. Разумеется, с привлечением всех стран региона, которые вовлечены в этот процесс.

Мы проинформировали также о нашем намерении, о намерении российской стороны продлить – насколько это будет возможно, исходя из реально складывающейся ситуации на территории, – продлить паузу в нанесении авиационных ударов. И действительно, мы готовы это делать до тех пор, пока не столкнёмся с активизацией бандформирований, засевших в Алеппо.

Но и рассчитываем на то, что наши партнёры, прежде всего американские партнёры, сделают всё, что они обещали до сих пор, по разведению террористов «Джабхат ан-Нусры» и иже с ними таких же террористических организаций от так называемой здоровой части оппозиции, чтобы нам было понятно, как мы можем вместе дальше продолжать совместную работу.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru
 

 

Из ответов Президента России В.В.Путина на вопросы французских журналистов телеканала TF1, Ковров, 11 октября 2016 года

Вопрос: Многие западные представители, включая Дж.Керри, Ж.-М.Эро и даже Ф.Олланда, использовали жёсткую риторику в адрес России по поводу бомбардировок Алеппо, под которые попадают в том числе и гражданские объекты, такие как больницы. Некоторые даже упомянули это в таких выражениях, как «военные преступления». Что бы Вы ответили на это?

В.В.Путин: Я бы сказал, что это политическая риторика, которая большого смысла не имеет и не учитывает реалии, происходящие в этой стране, и скажу сейчас почему. Я глубоко убеждён, что в ситуации, которая сложилась в регионе в целом и в Сирии в частности, ответственность несут прежде всего наши западные партнёры, и в первую очередь, конечно, США и их союзники, в том числе, конечно, и ведущие европейские страны.

Давайте вспомним, как взахлёб все поддерживали «арабскую весну». Ну и что, где этот оптимизм? Чем это всё закончилось? Давайте вспомним, что из себя представляли Ливия или Ирак до того момента, как эти государства или государственные структуры не были уничтожены силами разных наших западных партнёров.

Это были, конечно, не примеры демократии в сегодняшнем понимании. Наверное, можно и нужно было влиять на изменение структуры общества, структуры государства, структуры власти, самой природы власти. Но, во всяком случае, там точно совершенно не было признаков терроризма. С этих территорий не исходила угроза ни для Парижа, ни для Лазурного берега Франции, ни для Бельгии, ни для России, ни для Соединённых Штатов.

Теперь это источник террористической угрозы. Наша цель заключается в том, чтобы того же самого не допустить на территории Сирии.

Я знаю Ваш вопрос по поводу беженцев. Видимо, об этом Вы хотели спросить? Если нет, то я всё равно на него отвечу. Давайте вспомним, что проблема беженцев возникла задолго до того, как Россия начала предпринимать свои усилия по нормализации и стабилизации ситуации в Сирии. Массовый исход людей с этой огромной территории Ближнего Востока и даже из Африки, из Афганистана, он начался задолго до наших активных действий в Сирии.

Любые обвинения России в том, что она якобы виновата в проблеме беженцев, абсолютно безосновательны. Наша цель как раз заключается в том, чтобы создать условия для возвращения людей к своим родным очагам.

Теперь по поводу гуманитарной составляющей вокруг Алеппо. Мы что, забыли, как американская авиация нанесла удар в Афганистане по больнице, где были убиты в том числе [сотрудники организации] «Врачи без границ»? Целыми свадьбами, по 100 человек уничтожали людей в Афганистане. А сейчас в Йемене что произошло: одним ударом на траурной церемонии 170 человек убиты, 500 ранены.

В любом месте, где идут боевые действия, к сожалению, погибают и страдают ни в чём не повинные люди. Но мы не можем позволить террористам прикрываться людьми как живым щитом и не можем позволить им шантажировать весь мир, когда они кого‑то захватывают в заложники, убивают, обезглавливают.

Если мы хотим довести дело борьбы с терроризмом до конца, надо с ними бороться, а не идти у них на поводу, не сгибаться и не пятиться назад.

Вопрос: Господин Президент, дело в том, что французы не понимают, почему вы подвергаете бомбардировкам тех, кого вы называете террористами. Ведь на нас напал ИГИЛ, а игиловцев нет в Алеппо. Именно этого не понимают французы.

В.В.Путин: Я вам поясню. В Алеппо ситуацию контролирует другая террористическая организация – «Джабхат-ан-Нусра», она всегда считалась крылом «Аль-Каиды» и включена в список террористических организаций ООН.

Что нас просто повергает в уныние и удивляет, это то, что наши партнёры, в том числе и американские, так или иначе всё время стараются вывести её за рамки этих террористических организаций. И я вам скажу почему. Мне кажется, что наши партнёры постоянно наступают на одни и те же грабли. Они хотят использовать боевой потенциал этих террористических организаций и радикалов для достижения политических целей, в данном случае для борьбы с президентом Асадом и его правительством, не понимая, что им потом не удастся поставить [боевиков], что называется, в стойло и заставить жить потом по цивилизованным правилам, если они кого‑то победят.

Мы неоднократно договаривались с американцами, что они отделят «Джабхат-ан-Нусру» и такие же, как «Джабхат-ан-Нусра», организации от так называемой здоровой части оппозиции, в том числе в Алеппо. И они с нами соглашаются, что это надо сделать. Больше того, мы даже договариваемся об определённых сроках, но ничего не выполняется, из месяца в месяц.

Мы совсем недавно договаривались о том, чтобы объявить о прекращении огня – день «Д», как говорили наши американские друзья. Я настаивал на том, чтобы сначала они решили задачу разделения «Джабхат-ан-Нусры» и других террористов от здоровой части оппозиции, а потом объявить прекращение огня.

Но американцы настаивали на том, что сначала надо объявить прекращение огня, а потом они выполнят задачу разделения террористов от нетеррористов. В конце концов мы пошли им навстречу, согласились с этим, и 12 сентября был объявлен день тишины, прекращение боевых действий. А 16 сентября американская авиация нанесла удар по сирийской армии, погибли 80 человек.

В этот же самый момент, сразу после авиационного удара, ИГИЛ – здесь уже ИГИЛ – перешла в наступление на этом участке. Наши американские коллеги нам сказали, что это был ошибочный удар. Правда, в результате этой ошибки погибло 80 человек. Это первое. А второе: наверное, тоже случайно ИГИЛ перешла в атаку сразу после этих ударов.

В то же время на низшем уровне, на оперативном, один из американских военных прямо рассказал о том, что они несколько дней готовили этот удар. Как они могли ошибиться, если они это готовили несколько дней?

Таким образом, наши договорённости о прекращении огня были сорваны. Кто их сорвал? Мы, что ли? Нет.           ...

...мы все, возвращаясь к Алеппо, говорим о необходимости проведения гуманитарных конвоев. Все нас убеждают в том, что это нужно сделать. А нас не нужно убеждать, мы сами так считаем, считаем, что нужно организовать гуманитарный конвой. Но как это сделать? Там есть только одна дорога, по которой должны проходить конвои, с одной стороны там стоят боевики, с другой – части сирийской армии. Мы знаем уже о провокации, об ударе по одной из этих колонн, и нам точно известно, что это сделала одна из террористических группировок.

Мы говорим: давайте отведём боевиков с одной стороны и сирийскую армию – с другой, освободим дорогу, дадим безопасный проход по этой дороге для гуманитарных конвоев.

С нами все соглашаются, больше того, даже записывают это в определённые документы, потом ничего не происходит, никто ничего не делает со стороны наших партнёров. Либо не хотят отводить боевиков, либо не могут это сделать – не знаю.

Но поступает экзотическое предложение. Я сейчас удивлю и вас, и ваших зрителей. Нам предложили, чтобы наши вооружённые силы, военнослужащие российской армии, встали на этой дороге и обеспечили безопасность. Наши военные, люди мужественные и решительные, пришли ко мне и сказали: да, хорошо, мы готовы.

Я сказал: нет, мы сделаем это, но только вместе с американцами, предложите им это. Мы предложили, они [американцы] тут же отказались, вставать не хотят, отводить боевые подразделения этих группировок оппозиционных, террористических не хотят. Что с этим делать?

Нам нужно просто повысить уровень доверия друг к другу и понять, что эти угрозы являются общими, только работая вместе, можно их купировать и устранить.

С французскими спецслужбами у нас очень хорошие отношения. Действительно, работают вроде бы на одной волне друг с другом – и наши специалисты по борьбе с терроризмом, и французские, и некоторых других европейских стран. Но так бывает не всегда.

Вот мы, допустим, посылаем нашим американским партнёрам какую‑то информацию, и часто вообще никакой реакции нет. Некоторое время назад отправляли информацию о братьях Царнаевых. Первую бумагу послали – ноль, вторую бумагу послали – пришел ответ: это не ваше дело, они уже граждане США, мы сами разберёмся.

Результат – теракт в США. Разве это не пример того, что, пренебрегая сотрудничеством в этой чрезвычайно чувствительной сфере, мы несём потери?

Нужно заниматься не политической риторикой, а искать выход из ситуации, сложившейся в том числе в Сирии. Какой выход? Он может быть только один: нужно убедить все вовлечённые в этот конфликт стороны идти по пути политического урегулирования.

Вот мы договорились с Президентом Асадом, он согласился пойти по пути принятия новой конституции и провести на основе этой конституции выборы. Но никак не удаётся никого больше в этом убедить.

Если народ не проголосует за Президента Асада, значит, демократическим способом произойдёт смена власти, но не с помощью вооружённого вмешательства извне, а под строгим международным контролем, контролем ООН. Я не понимаю, кого это может не устраивать, это демократический способ решения вопроса о власти. Но мы не теряем оптимизма и надеемся, что всё‑таки нам удастся убедить всех наших коллег и партнёров в том, что это единственный путь решения проблемы.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru 

 

 

 

Из ответов Президента России В.В.Путина на вопросы журналистов по завершении рабочего визита в Киргизскую Республику, Бишкек, 17 сентября 2016 года

Вопрос: Владимир Владимирович, Вы ещё не высказывались относительно хода выполнения договорённостей по Сирии между Россией и США. Президент Б.Обама неоднократно говорил и, в частности, вчера заявил о том, что Россия их не выполняет и из-за этого сотрудничать США с Россией не будут, но при этом они категорически против обнародования этих договорённостей. Хотелось бы услышать Ваш комментарий, Ваше мнение на этот счёт.

В.В.Путин: Наши американские партнёры всегда и везде выступают за открытость и транспарентность. Для меня нет ничего удивительного, что в данном случае они подходят к этому своему постулату. Теперь скажу почему: это связано с трудностями, с которыми сталкиваются Соединённые Штаты на сирийском треке. Трудности заключаются в том, что они никак не могут отделить так называемую «здоровую часть» оппозиции от полукриминальных и террористических элементов.

На мой взгляд, это продиктовано желанием сохранить боевой потенциал в борьбе с законным правительством Президента Б.Асада. Но это очень опасный путь, мы много об этом говорили. Похоже, что наши американские партнёры опять наступают на те же самые грабли, на которые они наступали неоднократно. Это опасное направление развития событий.

Что касается России, то она полностью выполняет свои обязательства. Более того, мы достигли договорённостей и с Президентом Б.Асадом, и с Правительством Сирии. Как видим, и сирийские войска полностью эти договорённости исполняют. А обнародовать, видимо, не хотят только потому, что для мировой общественности, американской и российской будет понятно, кто и что на самом деле не исполняет.

Мы договорились о том, что должны быть разведены «Джабхат ан-Нусра» и иже с ней, и показано, где они находятся, и показано, где находятся так называемые «здоровые силы». Но что мы сейчас видим? Мы сейчас видим не разделение террористов от «здоровой части» оппозиции, а мы видим попытки перегруппироваться у этих террористов, заменить одни вывески другими, одни названия поменять на другие названия и сохранить прямой потенциал. Вот что мы видим.

Это печально, но всё-таки я исхожу из того, что у нас есть общее стремление к достижению мира в Сирии и общая задача борьбы с террором, с международным терроризмом. Это действительно общая задача. И нет сомнений, что все это в мире понимают, в том числе и наши американские партнёры, которые стоят перед достаточно сложной задачей, не скрою, разделения оппозиции от террористов.

Мне бы хотелось, чтобы мы были честны друг с другом, и только в этом случае мы сможем двигаться в направлении достижения общих целей. И я не очень понимаю, почему мы должны какие-то договорённости закрывать. Но мы, естественно, детали раскрывать не будем до тех пор, пока с этим не согласны наши американские партнёры, именно в силу определённых договорённостей, которые обычно достигаются на дипломатическом уровне при работе над такими вопросами, как сирийское урегулирование.

Повторяю, мы всё-таки настроены скорее позитивно, чем негативно, и рассчитываем, что обещания, которые были даны американской администрацией, будут исполнены. 

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru
 

 

Из ответов Президента России В.В.Путина на вопросы российских журналистов по завершении рабочего визита в КНР для участия в саммите «Группы двадцати», Ханчжоу, 5 сентября 2016 года

Вопрос: Удалось ли Вам продвинуться вперёд по ситуации в Сирии на переговорах с Президентом США? Ту же тему Вы обсуждали, насколько я понимаю, на переговорах с Президентом Турции. Ясны ли для Вас цели Турции в Сирии? Не получится ли так, что турецкие войска зайдут на территорию Сирии и там останутся?

В.В.Путин: Мы не можем быть уверены ни в чьих целях стопроцентно и окончательно. Но диалог у нас идёт по этим вопросам, по вопросам Сирии, и с турецкими партнёрами, и с американскими. Мы ничего не поддерживаем и поддержать не можем из того, что противоречит международному праву. Это первое.

Второе. Несмотря ни на что, у нас есть определённое сближение позиций и понимание, что мы могли бы сделать для разрядки ситуации в Сирии и поиска взаимоприемлемых решений. Не считаю себя вправе сейчас говорить об этом окончательно, потому что Госдеп и наше Министерство иностранных дел дорабатывают некоторые наши предварительные договорённости, но мне кажется, что мы на правильном пути и могли бы, во всяком случае на какой-то период времени, договориться о том, чтобы взаимно предпринять, хочу это подчеркнуть, энергичные попытки ситуацию в Сирии оздоровить. Разумеется, мы должны будем проконсультироваться и с сирийским Правительством, должны будем проинформировать других наших партнёров, в том числе Иран.

Вопрос: Можно я продолжу немножко? Был ли для России неожиданным недавний ввод турецких войск в Сирию? И у Вас уже вторая за месяц встреча с Президентом Р.Т.Эрдоганом. Как Вы в целом оцениваете ход реализации той самой реанимации восстановления двусторонних отношений?

В.В.Путин: Что касается неожиданностей, то у нас для этого и существует Министерство иностранных дел и специальные службы, чтобы у нас было поменьше неожиданностей. В принципе мы понимали, что происходит, куда дело идёт. Видно же: и передвижения видны, и стремления, и проблемы видны, которые возникают у той же Турции в связи с событиями в Сирии. А у неё возникают такие проблемы. Думаю, что не нужно быть большим аналитиком, чтобы понять, какие. Мы это всё прекрасно видим, и по большому счёту никаких неожиданностей здесь для нас нет. Хотя, повторю ещё раз, мы не приветствуем никаких действий, которые противоречат нормам и принципам международного права.

Что же касается восстановления наших двусторонних отношений, то работа идёт, работа идёт по плану. Не так быстро, как бы хотелось нашим турецким партнёрам. Но и мы хотели бы, может быть, побыстрее всё это делать. Знаете, когда мы что-то ломаем, это всегда быстро, а восстанавливать всегда сложнее. Это требует определённых процедур, связанных с решениями Правительства, связанных, допустим, с работой наших фитосанитарных учреждений и так далее. Но работа двигается.

Самое главное, что у нас создана база для восстановления полноформатного сотрудничества. Этой базой является и то обращение, которое было сделано турецким руководством к нам с извинениями по поводу трагических событий, произошедших с нашим самолётом и с гибелью нашего лётчика. Это связано с тем, что в Турции, как вы знаете, арестован пилот, который нанёс удар по нашему самолёту. Арестован и человек, который, находясь на территории Сирии, стрелял по нашим лётчикам, которые катапультировались.

Сейчас мы слышим, что этот инцидент произошёл вообще без всяких санкций турецкого руководства с целью осложнить наши отношения с Турцией. И сделали это те люди, которые позднее пытались совершить государственный переворот. Мы этого не знаем, мы ждём расследований, которые проводятся турецкими властями. Во всяком случае, мы видим желание, стремление турецкого руководства восстановить российско-турецкие связи.

А что касается народа Турции, думаю, что любой обыватель видит, что народ Турции приветствует это восстановление, и очень много людей – тысячи, сотни, а может быть, миллионы людей – и в нашей стране, и в Турции искренне хотят восстановления российско-турецких связей.    ...

Вопрос: (Без микрофона).

В.В.Путин: Про Сирию? Я, в принципе, уже говорил. Мне представляется преждевременным сейчас говорить о каких‑то параметрах наших договорённостей. Но я очень рассчитываю, что если договорённости будут достигнуты, – а у меня есть основания полагать, что это может произойти в ближайшие дни, – то мы можем говорить о том, что наша совместная работа с Соединёнными Штатами в борьбе с террористическими организациями, в том числе и на сирийском направлении, будет значительно улучшена и интенсифицирована.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из выступления Президента России В.В.Путина на неформальной встрече глав государств и правительств стран–участниц БРИКС, Ханчжоу, 4 сентября 2016 года

Спровоцированные извне гражданские войны, дезинтеграция госструктур в Ираке, Ливии (о чём с озабоченностью сейчас говорил Президент Дж.Зума), Йемене превратили этот регион в пространство хаоса и плацдарм для международного терроризма, который всех нас беспокоит, спровоцировали неконтролируемую волну миграции.

Экспансия ИГИЛ и объединившихся под его знамёнами экстремистов буквально всех мастей стало реальным вызовом безопасности, в том числе для наших стран, и для России, для её южных границ.

Наиболее опасная ситуация сложилась в Сирии, о которой здесь уже говорилось. Поэтому мы откликнулись на просьбу законного – хочу это подчеркнуть – законного правительства этой страны о помощи в борьбе с террористическими группировками.

Действия российских Воздушно-космических сил позволили нанести очень серьёзный удар по террористам, по их инфраструктуре, сохранить сирийскую государственность, что на самом деле, на мой взгляд, является абсолютно ключевым элементом.

Вместе с другими партнёрами нам удалось в ряде районов Сирии установить режим прекращения огня, начать межсирийские мирные переговоры, потому что окончательно конфликты подобного рода могут быть решены исключительно политическими средствами. Убеждены: реально противостоять угрозам терроризма можно, только объединив усилия всех заинтересованных государств.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru
 

 

Из интервью Президента России В.В.Путина международному информационному холдингу Bloomberg, Владивосток, 1 сентября 2016 года

...Когда мы слышим, что Асад должен уйти (почему-то со стороны кто-то так считает), то у меня большой вопрос: а к чему это приведёт? Вообще, соответствует ли это нормам международного права? Не лучше ли набраться терпения и способствовать изменению структуры самого общества – и, набравшись этого терпения и способствуя изменению структуры общества, подождать, пока произойдут естественные изменения внутри.

Да, это не произойдёт с сегодня на завтра, но, может быть, в этом и заключается политическая мудрость – в том, чтобы не суетиться, не забегать вперёд, а постепенно вести дело к структурным изменениям, в данном случае в политической системе общества.

Вопрос: По Сирии. Мы приблизились к соглашению между Россией и США по плану того, что будет с Сирией в итоге. Мне кажется, что там были переговоры, и недавно мы всё‑таки небольшой шажок в этом направлении сделали, небольшой прогресс достигнут всё-таки.

В.В.Путин: Вы знаете, переговоры идут очень тяжело. Одна из кардинальных сложностей заключается в том, что мы настаиваем, и против этого не возражают наши американские партнёры, что так называемая здоровая часть оппозиции должна быть отделена от радикальных группировок и террористических организаций, таких как «Джабхат ан-Нусра». А у нас складывается впечатление, что «Джабхат ан-Нусра» и иже с ней мимикрируют, другими названиями себя уже обозначают, но по сути ничего не меняется. Они начинают поглощать так называемую здоровую часть оппозиции, и в этом нет ничего хорошего. Кроме всего прочего, это уже не элемент внутренней борьбы – это пришлые боевики, получающие вооружение и амуницию из-за границы. И, по сути, наши американские партнёры с этим согласны, но они не знают, как это сделать.

Тем не менее, несмотря на все эти сложности, мы всё-таки находимся на правильном пути. Должен отметить, что госсекретарь Дж.Керри проделал, конечно, колоссальную работу. Я удивляюсь его терпению и настойчивости одновременно. Но всё-таки, на мой взгляд, мы постепенно двигаемся в правильном направлении, и не исключаю того, что в ближайшее время можем уже о чём-то договориться и предъявить мировой общественности наши договорённости. Пока об этом рано говорить, но мне кажется, что мы действуем, как я уже сказал, двигаемся в нужном направлении.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из выступления Президента Российской Федерации В.В.Путина на восьмом совещании послов и постоянных представителей Российской Федерации, Москва, МИД, 30 июня 2016 года

В эпицентре борьбы с терроризмом оказалась Сирия. Не будет преувеличением сказать, что от судьбы этой страны во многом зависит не только будущее ближневосточного региона. На сирийской земле решается исход борьбы с этим самым ИГИЛ, под знамёнами которого собрались террористы и экстремисты всех мастей, объединённые стремлением к экспансии на весь исламский мир.

Закрепиться в Ливии, Йемене, Афганистане, странах Средней Азии, у наших границ, собственно, мы знаем, это их задача. Именно поэтому осенью прошлого года мы откликнулись на просьбу законного руководства Сирии о помощи в борьбе с террористической агрессией. Хочу вновь поблагодарить наших военнослужащих, которые сделали всё, чтобы отбросить террористов, не допустить нелегитимного внешнего силового вмешательства в дела Сирии, сохранить саму сирийскую государственность. Позитивную роль здесь сыграла и российская дипломатия.

Вместе с тем на этот раз вместе с Соединёнными Штатами, другими партнёрами нам удалось в целом в ряде районов Сирии установить режим прекращения огня, запустить процесс межсирийских переговоров. Это только лишний раз подтверждает высказанный мною вначале тезис о том, что решать сегодняшние острые проблемы можно только вместе.

Мы запустили процесс межсирийских переговоров. Понятно, что до окончательного урегулирования ещё очень и очень далеко. Но опыт, накопленный за последние месяцы в Сирии, наглядно показал, что только объединяя усилия, как я только что сказал, в русле создания широкого антитеррористического фронта, к чему так настойчиво призывала и призывает Россия, можно успешно противостоять сегодняшним угрозам, терроризму, другим вызовам, с которыми сталкивается человечество.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из ответов на вопросы Президента России В.В.Путина  на пленарном заседании Петербургского международного экономического форума, Санкт-Петербург, 17 июня 2016 года.

Ф.Закария: Есть большое количество вопросов, которые хотелось бы осветить. Давайте поговорим про Ближний Восток, где Россия поддержала режим Асада, и Асад теперь говорит о том, что он хочет вернуть каждый квадратный сантиметр своей территории. Считаете ли Вы, что решение сирийской проблемы лежит в той плоскости, когда Асад вернёт всю территорию своей страны и будет управлять каждым дюймом своей территории?

В.В.Путин: Я считаю, что проблемы Сирии – это, конечно, сегодня прежде всего борьба с терроризмом, но не только. В основе сирийского конфликта, безусловно, лежат и противоречия внутри самого сирийского общества, и Президент Асад это прекрасно понимает. Вопрос не в том, чтобы расширить контроль над теми или другими территориями, хотя это очень важно. Вопрос в том, чтобы обеспечить доверие всего общества, различных частей этого общества друг другу и на этой базе сформировать современное, эффективное руководство, которому будет доверять всё население страны. И здесь тоже нет другого пути, кроме как политических переговоров. Мы неоднократно к этому призывали, Президент Асад тоже об этом говорил, он согласен с этим процессом.

Что нужно сделать сегодня? Нужно сейчас активнее включаться в процесс формирования новой конституции и на этой базе проводить выборы будущие: и будущие президентские, и парламентские выборы. Когда президент Асад был в Москве, мы с ним об этом говорили, он с этим полностью согласился. Более того, что чрезвычайно важно, под строгим международным контролем, с участием Организации Объединённых Наций. Мы вчера с господином де Мистурой и с Генеральным Секретарём Организации Объединённых Наций тоже подробно очень эту тему обсуждали. Все с этим согласны, но нужно делать, и мы очень рассчитываем, что наши партнёры, прежде всего американские партнёры, соответствующим образом поработают со своими союзниками, которые поддерживают оппозицию, с тем чтобы побудить эту оппозицию к конструктивной и совместной работе с сирийскими властями.

Послушайте, мы говорим о чём? И вообще, когда я спрашиваю наших коллег: «Вы зачем там всё это делаете?» Они говорят: «С целью утверждения принципов демократии. Режим Президента Асада – не демократический, а нужно, чтобы там восторжествовала демократия». Прекрасно. «Там что, везде демократия?» – «Нет, там пока не везде, но в Сирии должна быть демократия». – «Хорошо. А как можно добиться демократического устройства общества? Разве можно добиться исключительно силой оружия и вообще силой?» – «Нет, это можно сделать только с помощью демократических институтов и процедур». А что это такое? Нет более демократического способа формирования власти, как выборы на основе основного закона, который называется конституцией, сформулированного понятным образом, прозрачного и принятого подавляющим большинством общества. Примите конституцию и на основе этой конституции проведите выборы. Что здесь плохого, да ещё и под международным контролем?

Мы слышим иногда, что некоторые страны региона не очень понимают, что такое демократия. Мы что хотим, один режим недемократический заменить на другой недемократический? А если мы хотим всё‑таки продвинуть принцип демократии, давайте с помощью демократических инструментов это будем делать. Но сегодня, если говорить о том, что это сложный процесс и результаты его не будут достигнуты завтра или послезавтра, это потребует времени, а сегодня надо что‑то делать, я согласен с предложениями наших партнёров, прежде всего американских партнёров, которые говорят о том, что (не знаю, может быть, сейчас лишнего скажу, с другой стороны, это известно уже: и в регионе известно, и переговорщикам известно с обеих сторон, и со стороны правительства, и со стороны оппозиции это американское предложение, считаю, что оно приемлемое, абсолютно приемлемое) надо подумать о возможности инкорпорирования представителей оппозиции в действующие структуры власти. Например, в правительство. Нужно подумать о том, какие полномочия будут у этого правительства.

Но здесь тоже нельзя перегибать палку. Здесь нужно исходить из реалий сегодняшнего дня и не нужно стремиться к заявлению неисполнимых, недостижимых целей. Если многие наши партнёры говорят, что Асад должен уйти, а сегодня говорят, что нет, давайте мы проведём такую реструктуризацию власти, что на деле будет означать тоже его уход. Но, наверное, это тоже нереалистично. Поэтому нужно действовать аккуратно, «степ бай степ», постепенно добиваясь доверия всех конфликтующих сторон.

Если это произойдёт, а я думаю, когда‑то это всё равно произойдёт, чем раньше, тем лучше, то тогда можно идти дальше, можно говорить о последующих выборах и о полном урегулировании. Главное – не допустить развала страны. А если так будет продолжаться, как сегодня, развал неизбежен. И это самый плохой вариант развития событий, потому что это совсем не значит, что после развала страны какие‑то квазигосударственные образования будут жить друг с другом в мире и согласии. Нет. Это будет дестабилизирующим фактором и для региона, и для всего мира.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из специальной телерадиопрограммы «Прямая линия с Владимиром Путиным», Москва, 14 апреля 2016 года

Вопрос: Всё-таки давайте проговорим про сирийскую кампанию, про Сирию, тем более что успехи России тут действительно признали все в мире.

Операция наших ВКС серьёзно подорвала потенциал ИГИЛ, но большая часть наших ВКС ушла из Сирии, часть осталась, но большая часть ушла. Хочу спросить, не отрастёт ли у этой игиловской гидры новая голова?

В.В.Путин: Такая опасность всегда существует, если не уделять должного внимания борьбе с терроризмом. Мы видим, что от этой опасности, от этой заразы страдают многие страны мира: и Ближний Восток, и Азия, и Соединённые Штаты, и европейские страны. Про Россию не говорю, мы знаем, что это такое, несли большие потери в борьбе с терроризмом, и угроза эта сохраняется.

Но дело ведь не в том, что мы ушли и всё бросили. Обращаю ваше внимание на что? На то, что мы значительную часть нашей группировки вывели, но после вывода основной части нашей группировки мы оставили сирийскую армию в таком состоянии, что она при поддержке оставшейся части группировки в состоянии проводить серьёзные наступательные операции и уже после вывода части наших войск заняла Пальмиру, заняла ряд других важных в стратегическом отношении населённых пунктов.

Количество населённых пунктов, присоединившихся к перемирию, увеличилось за это время. И мы очень рассчитываем, что неприменение вооружённой силы с обеих сторон при поддержке кого бы то ни было, в том числе при нашей поддержке, приведёт к умиротворению. А политический процесс – нужно договориться, всем сесть за стол переговоров, принять Конституцию, на основе этой Конституции провести досрочные выборы и, таким образом, выйти из кризиса.

Вопрос: Как считаете, далеко до освобождения Алеппо, а потом и Ракки, где «сердце» ИГИЛ?

В.В.Путин: Проблема в том, что вокруг Алеппо очень сложная ситуация. Это стратегически важный регион Сирии. Почему? Потому что это второй по величине город и, может быть, даже промышленная столица страны. Там и так называемая вооружённая оппозиция присутствует, рядом с ней «Джабхат ан-Нусра», это международно признанная террористическая организация. Разделить их очень сложно. Ведут они себя по‑разному и в настоящее время предпринимают попытки улучшить своё положение.

Сирийской армии не нужно улучшать этого положения, потому что она перед объявлением о перемирии сделала то, что хотела, мы им помогли, им не нужно ничего улучшать. А вот оппозиция пытается вернуть то, что она утратила. Кстати говоря, воюет там в основном не сирийская армия, а курдские формирования и некоторые другие вооружённые группировки – и между собой, и против курдов. Но мы внимательно за этим смотрим и, конечно, сделаем всё, чтобы ситуация не ухудшилась.

...

Вопрос: Как бы Вы прокомментировали признание Б.Обамы о том, что его главной ошибкой была Ливия?

В.В.Путин: Во-первых, это лишний раз подтверждает, что действующий Президент Соединённых Штатов – порядочный человек. Говорю это без всякой иронии, потому что сказать такие вещи – дело непростое. Барак, будучи ещё сенатором, критиковал действия тогдашней администрации в Ираке. Но, к сожалению, будучи сам уже Президентом, допустил те ошибки, о которых он сам сказал, в Ливии. И это правильно, это очень хорошо, что мой коллега имеет мужество делать такие заявления, не все могут это сделать. Его могут по-разному там подкусывать с разных сторон, но это может сделать только сильный человек на самом деле. Это хорошо.

А вот плохо то, что вот эта череда ошибок продолжается, ведь ту же самую ошибку чуть не сделали в Сирии, ещё неизвестно, чем закончится. Но хочу обратить ваше внимание, что нам всё-таки удалось в последнее время выстроить эту работу в достаточно позитивном ключе: у нас и по военной линии, и по линии спецслужб, и по линии Министерства иностранных дел идёт достаточно интенсивная совместная работа по поиску решения для сирийского урегулирования. Надеюсь, что эта совместная работа, так же как это было в недавнем прошлом по другим направлениям, приведёт нас к совместному позитивному результату.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из ответов Президента России В.В.Путина на вопросы на Медиафоруме региональных и местных СМИ «Правда и справедливость», Санкт-Петербург, 7 апреля 2016 года

Вопрос: ... В Сирии, благодаря эффективным действиям российских ВКС, удалось переломить ситуацию; благодаря активной помощи России освобождены сотни населённых пунктов и, самое главное, знаковый город, жемчужина культуры, мировой культуры, – Пальмира.

Сирийский народ благодарит Вас лично, Россию за эту помощь. Но в иностранных средствах массовой информации эти события практически не отражены. По Вашему мнению, почему, как Вы любите говорить, «наши западные партнёры» не признают очевидный успех России в борьбе с международным терроризмом?

В.В.Путин: По поводу первого вопроса, связанного с нашими действиями в Сирийской Арабской Республике. Сказать, что там наступил какой‑то коренной перелом, всё‑таки об этом говорить рано, но то, что мы выполнили свою задачу, – это очевидно. А в чём заключалась наша задача? Наша задача заключалась, прежде всего, в том, чтобы укрепить государственность Сирии и легитимные органы власти.

Кстати говоря, если вы следили за этим, ещё на 70-летии ООН в Нью-Йорке, на Генеральной ассамблее, выступая с трибуны, я как раз именно об этом и сказал. Я сказал, что, если мы хотим прекратить поток беженцев, скажем, в Европу, если мы хотим, чтобы люди могли и хотели жить на своей родине, никуда не бежали, нужно восстановить государственность там, где она утрачена, – прежде всего, я имел в виду, скажем, такую страну, как Ливия, – и поддержать, укрепить государственность там, где она ещё сохранилась, и в данном случае я, конечно, имел в виду Сирию.

В этом смысле наши Вооружённые Силы, а это не только ВКС, я сейчас скажу об этом ещё раз, безусловно, с этой задачей справились: и государственность укрепилась, сами структуры власти, и вооружённые силы Сирийской Республики. Обратите внимание, после вывода значительной части нашей группировки сирийская армия продолжает активные наступательные операции и при нашей поддержке освобождает всё новые и новые населённые пункты. Кстати говоря, никто и не спорит, что в этой части борьба идёт исключительно против террористических организаций, таких как ИГИЛ. Это признано и нами, и американскими партнёрами, и европейцами – всеми без исключения.

Почему замалчивается? Понятно почему. Сначала говорили о необходимости изолировать Россию после известных событий, скажем, в Крыму, потом стало ясно, что это невозможно, а с началом наших операций в Сирии это осознание невозможности таких деструктивных действий в отношении нашей страны стало абсолютно очевидным. Но всё‑таки хочется замолчать, не хочется лишний раз об этом говорить.

С другой стороны, наша активная работа по борьбе с международным терроризмом в какой‑то степени действительно способствовала выстраиванию наших отношений с ведущими державами по этому, очень важному для всех нас, направлению борьбы с международным терроризмом. У нас создан не только центр обмена информацией с Соединёнными Штатами, проводятся постоянные консультации, созданы действующие, хочу это подчеркнуть, механизмы по контролю за перемирием. Эта работа идёт постоянно.

Самое главное сейчас – наладить работу по направлению политического урегулирования, но и здесь консультации проводятся на постоянной основе. Так что, как бы кому ни хотелось принизить роль, значение наших действий по борьбе с террором, замолчать эти события, – это просто невозможно. Невозможно. Желание такое есть, у людей своя работа. У вас работа – что‑то вынести на суд общественности, а там стоит задача – принизить, замолчать, недоинформировать своих зрителей, слушателей и читателей. Это покушение с негодными средствами, как говорят специалисты-юристы. Жизнь будет идти своим чередом, и нас это не очень волнует. Нам важен результат.

 

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из выступления Президента В.В. Путина на встрече с военнослужащими Вооружённых Сил России, участвовавших в выполнении специальных задач в Сирии, Москва, 17 марта 2016 года

Вы помните, как складывалась ситуация в Сирии в сентябре 2015 года. А тогда значительная часть страны была захвачена террористическими группировками, ситуация деградировала и ухудшалась.

В полном соответствии с международным правом, по просьбе легитимного правительства, Президента страны, было принято решение о начале нашей военной операции. Причём мы сразу чётко обозначили её цели. Это поддержка законной борьбы сирийской армии с террористическими группами. Также наши действия были рассчитаны по времени на период активных наступательных операций против террористов. Было прямо заявлено, что мы не собираемся втягиваться во внутрисирийский конфликт. Искать окончательное решение, определять будущее страны, безусловно, должны только сами сирийцы.

Главной задачей нашей операции был удар по терроризму. Борьба с международным терроризмом – справедливая и праведная. Это борьба с врагами цивилизации, с теми, кто несёт варварство и насилие, пытается перечеркнуть смысл и значение тех великих духовных, гуманистических ценностей, на которых и держится мир.

Повторю, основная цель наших действий в Сирии – остановить глобальное страшное зло, не дать терроризму перекинуться на Россию. И наша страна проявила своё бесспорное лидерство, волю и ответственность.

Каких результатов мы достигли. Ваши действия, напряжённая боевая работа в корне переломили ситуацию. Мы не дали разрастись террористической опухоли, разрушены схроны бандитов, их склады с оружием и боеприпасами, блокированы маршруты контрабанды нефти, от которой террористы получали основную финансовую подпитку.

Мы провели огромную работу по укреплению законной власти и государственности Сирии – об этом я ещё говорил, выступая в Организации Объединённых Наций по случаю 70-летия ООН, – укрепили её вооружённые силы, и сегодня они в состоянии не просто сдерживать террористов, а вести против них успешные наступления. Сирийская армия овладела стратегической инициативой и продолжает очищать свою землю от террористических банд.

Главное – мы создали условия для начала мирного процесса. Удалось наладить позитивное, конструктивное взаимодействие с Соединёнными Штатами Америки, рядом других стран. С теми ответственными оппозиционными силами внутри самой Сирии, которые действительно хотят остановить войну и найти единственно возможное – политическое – решение конфликта. И эту дорогу к миру открыли именно вы – солдаты России.

Уважаемые товарищи! После того как было достигнуто соглашение о прекращении огня между оппозицией и правительственными войсками, объём работы нашей авиации значительно сократился. Количество боевых вылетов снизилось в три раза: с 60–80 в сутки до 20–30.

В этой связи созданная ранее группировка с военной точки зрения стала избыточной. Решение о выводе существенной части наших военнослужащих и техники согласовано с Президентом Сирии Башаром Асадом, который был заранее информирован о наших планах и поддержал их.

Добавлю, что в совместном заявлении России и США было подчёркнуто, что против террористических организаций, признанных в качестве таковых ООН, борьба будет продолжена, тогда как против вооружённых формирований сирийской оппозиции, подтвердивших готовность к перемирию, боевые действия правительственных сирийских войск вестись не будут.

Вместе с тем, обращаю внимание, если мы будем фиксировать случаи нарушения перемирия со стороны каких‑либо группировок, они будут автоматически исключаться нами из представленного Соединёнными Штатами списка. Разумеется, со всеми вытекающими отсюда для них последствиями.

В этой связи обозначу задачи, которые будут решать наши военнослужащие, оставшиеся в Сирийской Республике.

Повторю: прежде всего это контроль за соблюдением перемирия, создание условий для политического внутрисирийского диалога.

Наши пункты базирования в Сирии – Тартус и Хмеймим, – личный состав которых продолжит здесь службу, надёжно защищены с суши, моря и воздуха. Все компоненты развёрнутой системы противовоздушной обороны, включая комплексы ближнего действия «Панцирь» и дальнего действия «Триумф С-400», будут нести постоянное боевое дежурство.

Замечу, что мы в значительной мере восстановили и потенциал сирийских ПВО. Все заинтересованные стороны предупреждены и обо всём этом знают. Мы исходим из фундаментальных международных норм: никто не вправе нарушать воздушное пространство суверенной страны, в данном случае Сирии.

У нас создан и эффективно действует механизм предупреждения инцидентов в воздухе с американской стороной, но все партнёры предупреждены и знают: наши системы ПВО будут применяться по любым целям, которые мы сочтём угрозой для российских военнослужащих. Хочу подчеркнуть: по любым целям.

Конечно, и впредь будем оказывать поддержку законному правительству Сирии. Она носит комплексный характер. Это финансовая помощь, поставки техники и вооружений, содействие в обучении, организации и слаживании сирийских вооружённых сил, это разведывательная поддержка, штабная помощь в планировании операций. И наконец, это непосредственная, прямая поддержка. Имею в виду использование космической группировки, ударной и истребительной авиации. Тех российских сил, которые остаются в Сирии, достаточно для решения поставленных задач.

Мы продолжим оказывать содействие сирийской армии и властям в их борьбе с так называемым «Исламским государством» и «Джабхат ан-Нусрой», другими террористическими группировками, признанными, как я говорил, таковыми Советом Безопасности ООН. Наше непримиримое отношение к террористам не поменялось.

Каким будет баланс сил, учитывая сокращение российской группировки? Баланс будет обеспечен.

Более того, с учётом нашей поддержки, укрепления сирийской армии уверен, что уже в ближайшее время мы увидим новые серьёзные успехи патриотических сил в борьбе с терроризмом.

Вы знаете, что сейчас идут напряжённые бои вокруг Пальмиры, на подступах к этому городу. Надеюсь, что эта жемчужина мировой цивилизации, или, по крайней мере, то, что от неё осталось после того, как там хозяйничали бандиты, будет возвращена сирийскому народу и всему миру.

И конечно, если потребуется, то Россия буквально за несколько часов способна нарастить свою группировку в регионе до размеров, адекватных складывающейся обстановке, и использовать весь арсенал имеющихся у нас возможностей.

Не хотелось бы этого делать. Военная эскалация – это не наш выбор. И потому мы всё же рассчитываем на здравый смысл всех сторон, на приверженность и сирийской власти, и оппозиционеров мирному процессу.

В этой связи отмечу позицию и Президента Б.Асада. Мы видим его сдержанность, искреннее стремление к миру, готовность к компромиссам и диалогу. А сам факт вывода значительной части нашей группировки на фоне начавшихся в Женеве переговоров по сирийскому урегулированию – это важный позитивный сигнал, и уверен, все стороны сирийского конфликта оценят его по достоинству.

Будем работать, предпринимать все необходимые усилия, чтобы в координации с партнёрами содействовать установлению мира в Сирии, для того чтобы избавить многострадальный сирийский народ от террористической угрозы, помочь сирийцам восстановить свою страну.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

Из выступления Президента В.В. Путина на заседании коллегии Федеральной службы безопасности, Москва, 26 февраля 2016 года

22 февраля – если несколько слов сказать ещё о сирийской проблематике – было принято совместное заявление России и Соединённых Штатов Америки о прекращении боевых действий в Сирии. Цель этого документа – дать импульс урегулированию сирийского конфликта, причем импульс, направленный на урегулирование политическими средствами, на создание условий для того, чтобы начать этот процесс.

Конечно, мы прекрасно понимаем и отдаём себе отчёт в том, что это будет сложный, а может быть, даже противоречивый процесс примирения, но другого пути, кроме как выхода на мирное урегулирование, не существует. Необходимо создать условия для скорейшего прекращения кровопролития, а впоследствии – для начала полноценного внутрисирийского диалога с участием всех конструктивных политических сил.

Как известно, до полудня сегодняшнего дня по дамасскому времени все воюющие в Сирии стороны должны были подтвердить нам или американским партнёрам свою приверженность прекращению огня. Такая информация к нам уже поступает. Соответственно, с 27 февраля – с полуночи по дамасскому времени – боевые действия против тех вооружённых военных подразделений, которые заявят о своей готовности прекратить огонь, в отношении этих боевых групп боевые действия со стороны вооружённых сил Сирии, России и возглавляемой Соединёнными Штатами Америки коалиции, против них боевые действия вестись не будут.

Однако хочу ещё раз подчеркнуть: группировок ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусра» и других террористических организаций, признанных таковыми Советом Безопасности ООН, это не касается. Решительная борьба с ними будет, безусловно, продолжена. Хочу выразить надежду на то, что и наши американские партнёры исходят именно из этого. Это отражено в нашем совместном заявлении. И никто не будет забывать, что кроме ИГИЛ есть и другие террористические организации, как я уже сказал, признанные таковыми Советом Безопасности Организации Объединённых Наций.

 

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Обращение Президента В.В.Путина в связи с принятием совместного заявления России и США по Сирии, Москва, 22 февраля 2016 года

Глава государства выступил со специальным обращением в связи с принятием совместного заявления Российской Федерации и Соединённых Штатов Америки в качестве сопредседателей Международной группы поддержки Сирии о прекращении боевых действий в Сирии.

В.Путин: Уважаемые друзья, только что состоялся телефонный разговор с Президентом Соединённых Штатов Б.Обамой. Инициатива разговора исходила от российской стороны. Но заинтересованность, бесспорно, была обоюдной.

В ходе беседы мы одобрили совместное заявление России и США в качестве сопредседателей Международной группы поддержки Сирии о прекращении боевых действий в этой стране. Принятию заявления предшествовала интенсивная работа команд российских и американских экспертов. При этом использовался и позитивный опыт, накопленный в ходе взаимодействия по уничтожению химического оружия в Сирии.

Наши переговорщики провели несколько раундов закрытых консультаций. В итоге удалось выйти на важный конкретный результат. Достигнута договорённость о прекращении боевых действий в Сирии с полуночи по дамасскому времени – с 27 февраля 2016 года на условиях, являющихся составной частью российско-американского заявления.

Суть этих условий. До полудня 26 февраля 2016 года все воюющие в Сирии стороны должны подтвердить нам или американским партнёрам свою приверженность прекращению огня. Российские и американские военные совместно на картах определят территории, на которых действуют такие группировки. Против них боевые операции вооружённых сил Сирийской Арабской Республики, российских Вооружённых Сил и возглавляемой США коалиции вестись не будут. Оппозиционеры в свою очередь остановят боевые действия против вооружённых сил Сирийской Арабской Республики и группировок, оказывающих им поддержку.

Что касается ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и других террористических организаций, признанных в качестве таковых Советом Безопасности Организации Объединённых Наций, они из режима прекращения боевых действий полностью исключаются. Удары по ним будут наноситься и далее.

Принципиально важно, что Россия и США как сопредседатели Международной группы поддержки Сирии готовы запустить эффективный механизм реализации и контроля за соблюдением режима прекращения огня как со стороны сирийского Правительства, так и вооружённых оппозиционных группировок.

Для этого будут созданы «горячая линия» связи и – при необходимости – рабочая группа по обмену информацией. Россия проведёт необходимую работу с Дамаском – с легитимным руководством Сирии. Рассчитываем, что Соединённые Штаты то же самое сделают со своими союзниками и группировками, которые ими поддерживаются.

Убеждён, что согласованные с американской стороной совместные действия способны радикальным образом развернуть кризисную ситуацию в Сирии. Появился наконец реальный шанс положить конец многолетнему кровопролитию и насилию. В результате должен быть облегчён гуманитарный доступ ко всем нуждающимся сирийским гражданам.

Главное же – создаются условия для запуска подлинного политического процесса через широкий межсирийский диалог в Женеве под эгидой ООН.

Новейшая история, к сожалению, знает немало примеров, когда односторонние, без санкции ООН, действия в угоду сиюминутным политическим или конъюнктурным интересам приводили к драматическим результатам. Эти примеры у всех на слуху: Сомали, Ирак, Ливия, Йемен.

На этом фоне российско-американские договорённости по прекращению огня в Сирии, их совместная реализация в координации со всеми странами – участницами Международной группы поддержки Сирии способны стать примером ответственных, основывающихся на нормах международного права и принципах ООН действий мирового сообщества против угрозы терроризма.

Хотел бы надеяться, что и сирийское руководство, и все наши партнёры в регионе и за его пределами поддержат выбранный представителями России и США алгоритм действий.

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из интервью Президента В.В. Путина немецкому изданию Bild, Сочи, 5 января 2016 года

Президент Б.Асад совершил немало ошибок в ходе развития конфликта в Сирии. Но разве мы с вами не знаем, что конфликт не приобрел бы такого масштаба, если бы изначально не был поддержан извне в огромных количествах деньгами, оружием, боевиками? В таких конфликтах, конечно, к сожалению, к огромному сожалению, страдает мирное население.

Но кто несёт ответственность за это? Правительство, которое стремится сохранить суверенитет и борется с этими антиконституционными действиями, либо те, кто организует такую вооружённую борьбу с правительством?

И по поводу: союзник Б.Асад, не союзник, чего мы хотим в Сирии. Знаете, я Вам скажу точно, чего мы не хотим: мы не хотим, чтобы ситуация в Сирии развивалась так, как она в Ливии развивалась или в Ираке. Надо отдать должное, я уже говорил об этом Президенту А.ас-Сиси в Египте, если бы он не взял на себя ответственность, не проявил мужество и не взял бы контроль над страной в свои руки, то и в Египте могло произойти то, что в Ливии происходило. На мой взгляд, нужно стремиться всеми силами к тому, чтобы укрепить легитимную власть в странах региона. Это касается Сирии. Восстановить и укрепить складывающиеся структуры власти в такой стране, как Ирак, и в такой стране, как Ливия. Добиться стабилизации в такой стране, как Сомали, скажем, и в других странах. Укрепить власть в Афганистане. Но это не значит, что нужно оставить всё как есть. На базе этой стабилизации нужно, конечно, проводить политические реформы.

Что касается Сирии, то я считаю, что нужно двигаться по направлению к конституционной реформе. Это сложный процесс, конечно. А затем на базе новой Конституции провести досрочные выборы и президента, и парламента. И только сам сирийский народ должен определить, кто и как будет управлять страной. Только в этом случае можно будет создать ситуацию стабильности, безопасности, создать условия для роста экономики и благосостояния людей, создать условия для того, чтобы они не бежали в Европу, а жили в своих собственных домах на своей собственной родине.

Вопрос: Но Б.Асад, по Вашему мнению, является легитимным руководителем, если он допускает уничтожение собственного населения?

В.Путин: Он не стремится к уничтожению собственного населения. Он борется с теми, кто пришёл к нему с оружием в руках. А если от этого страдает мирное население, то я думаю, что прежде всего ответственность за это несут те, кто борется с ним с оружием в руках, и те, кто помогает вооружённым формированиям.

 

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru

 

Из Ежегодной пресс-конференции Президента В.В. Путина, Москва, 17 декабря 2015 года

Судьба Президента Сирии. Я много раз говорил и хочу ещё раз повторить. Мы никогда не согласимся с тем, что кто‑то со стороны, где бы то ни было будет кому бы то ни было навязывать, кто должен где руководить. Это просто абсолютно не укладывается ни в какой‑то здравый смысл, ни в международное право. И мы, конечно, с госсекретарём Дж.Керри говорили на этот счёт. Наша позиция не меняется, она является принципиальной. Мы считаем, что только сирийский народ должен определить, кто им должен управлять и по каким стандартам, по каким правилам.

 

Источник: официальный сайт Президента России www.kremlin.ru