Вопрос: Насколько тесно Москва и Багдад взаимодействуют в борьбе с терроризмом, в том числе в рамках информационного центра в Багдаде? Планируется ли расширение этого центра и насколько он эффективен? Насколько серьезно давление США на иракские власти в связи с сотрудничеством Москвы и Багдада, препятствует ли оно взаимодействию России и Ирака?

Ответ: Взаимодействие России с Ираком в деле борьбы с терроризмом развивается, прежде всего, на пути наращивания военно-технического сотрудничества. Вооруженные силы Ирака активно используют на полях сражений российскую военную технику, поставляемую в рамках ранее подписанных контрактов. Естественно, продолжается подготовка иракских кадров, способных ее эксплуатировать в боевых условиях и обеспечивать надлежащее техническое обслуживание.

В дополнение к этому налажен обмен информацией между Россией, Ираком, Ираном и Сирией в рамках Багдадского информационного центра, который функционирует в пределах отведенных ему полномочий. Пока, на наш взгляд, все идет неплохо. Данных о возможном расширении центра у нас нет, но теоретически это не исключено, поскольку борьба с терроризмом – общее дело.

О степени давления США на иракские власти можем судить по материалам иракских СМИ. Высокопоставленные американские эмиссары, зачастившие в Багдад после начала операции российских ВКС в Сирии, регулярно выступают здесь с "успокоительными" заявлениями о том, что, мол, они просили иракское руководство не обращаться за помощью к России и получили в ответ заверения, что таких обращений не было. Оставляем на их совести такие, по сути дела, подрывные действия, дискредитирующие саму идею создания единой международной антитеррористической коалиции. Нам это работать в Багдаде не мешает, поскольку решение всегда остается за иракским руководством. Пока не было случаев отказа иракских заказчиков от каких-либо контрактов с Россией или невыполнения взятых на себя обязательств по каким бы то ни было причинам. Так что если прессинг со стороны американцев и существует, он не в состоянии помешать поступательному развитию российско-иракского сотрудничества в сфере ВТС, являющегося основным звеном наших совместных с Багдадом антитеррористических усилий.

Вопрос: В Москве неоднократно заявляли, что помогают властям Ирака в борьбе с террористами поставками вооружений. Какова номенклатура и сумма этих контрактов? Каков срок их действия? Планируется ли расширение поставок, заключение новых контрактов?

Ответ: Когда речь заходит о столь чувствительной сфере, как поставки Россией продукции военного назначения в воюющую страну, не хочется публично говорить о деталях соответствующих контрактов. Зачем заранее вооружать боевиков, противостоящих здесь иракской армии, информацией об используемом против них вооружении? Это может обернуться трагедией для тех, кто с этим оружием отстаивает на полях сражений суверенитет и территориальную целостность Ирака.

Вопрос: Каким образом российская сторона взаимодействует с иракскими курдами? Поставляет ли Москва им оружие через иракское правительство и представлены ли они в координационном центре в Багдаде?

Ответ: Поскольку Курдский автономный район (КАР) является частью Ирака, то ВТС с ним осуществляется исключительно через Багдад. Исходим из того, что именно федеральное правительство должно распределять военную продукцию между всеми воюющими с ИГИЛ иракскими подразделениями. Напрямую в КАР российские военные поставки не осуществляются. Информацией о национально-этническом составе членов иракской группы, входящей в координационный центр, посольство не располагает.

Вопрос: В Багдаде звучат противоречивые заявления относительно идеи подключения российских ВКС к борьбе с террористами на территории Ирака. Какова официальная позиция Багдада по этому вопросу? Можно ли утверждать, что единой позиции по этому вопросу нет? Какова вероятность того, что обращение к Москве в итоге последует?

Ответ: Местные и иностранные СМИ публиковали многочисленные высказывания на эту тему как Премьер-министра Ирака Х.Абади, так и ряда известных парламентариев и политических деятелей, включая советника по делам национальной безопасности Ф.Файяда, главу парламентского Комитета по безопасности и обороне Х.Замили, бывшего вице-президента, лидера блока "Аль-Муватын" У.Нуджейфи и некоторых других. Лейтмотивом проходит мысль том, что официальный Багдад готов к любым "опциям" и любой помощи ради разгрома террористов. Что это за опции, не конкретизируется, однако ряд местных политологов трактует эти высказывания как возможность обращения к России. Так что можно сделать вывод о том, что и в правительстве, и в парламенте не исключают возможность обращения с просьбой о нанесении российскими ВКС ударов по позициям ИГИЛ. Однако при каких условиях эта возможность может быть реализована, иракские политики не разъясняют. Соответственно, довольно трудно прогнозировать, поступит ли такая просьба вообще. Выступающие в пользу привлечения в Ирак ВКС России аргументируют свою позицию их более эффективными действиями в Сирии по сравнению с "воздушным прикрытием", осуществляемым в Ираке авиацией международной коалиции. Однако есть и противники вхождения России в прямое противостояние с ИГИЛ в Ираке. По их мнению, это принесет больше вреда, нежели пользы, поскольку, мол, будет означать перенос соперничества между Россией и США на территорию Ирака, что, дескать, в свою очередь, неизбежно внесет раскол в иракское общество и в итоге сыграет на руку террористам. С такой точкой зрения тоже необходимо считаться. Быстро она не исчезнет, необходимо время, чтобы убедить сомневающихся в том, что главная цель России в регионе – борьба с международным терроризмом, а не соперничество с США.

Вопрос: Сказалась ли активизация ИГИЛ на работе российских нефтяных компаний в Ираке? Насколько серьезны для них проблемы в сфере безопасности? Как идет взаимодействие с иракскими властями в энергетической сфере? Как они относятся к работе российских компаний в стране?

Ответ: О каких-либо проблемах в этой связи руководство наших компаний не сообщало, случаев нападения на их сотрудников пока не зафиксировано. Руководство компаний вопросам безопасности уделяет первостепенное внимание, при необходимости посольство подключается к решению тех или иных вопросов на этом направлении, однако такая необходимость возникает не очень часто. В целом, как показывает практика, наш бизнес во взаимодействии с иракскими властями может "на местах" решать вопросы безопасности достаточно эффективно и без вмешательства посольства, хотя общие вопросы безопасности мы, безусловно, прорабатывает с компаниями на регулярной основе.

Сотрудничество с иракскими властями в энергетической сфере продолжается. Если возникают какие-то проблемы, то министерство электроэнергетики информирует нас через МИД Ирака, и мы совместными усилиями ищем пути их решения. В целом российские компании имеют здесь хорошую репутацию, и иракская сторона заинтересована в расширении их присутствия на местном рынке. Об этом мне постоянно говорят в ходе встреч руководители иракских министерств и ведомств. Так что у нашего бизнеса здесь хорошие перспективы, надо только правильно строить свою политику в условиях сильной конкуренции со стороны западных, японских и китайских компаний. Нашим организациям необходимо заранее просчитывать свои силы и финансовые возможности с учетом всех составляющих нынешней ситуации в Ираке. Теперь иракцы переходят на новую систему, когда осуществление проекта финансируется самой компанией, а не идет за счет иракского бюджета, как практиковалось ранее. Соответственно, и компенсацию за выполненную работу иностранный инвестор сможет получить в соответствии с контрактом лишь по завершении работ. Понятно, что такое могут позволить себе лишь сильные в финансовом и профессиональном плане бизнес-операторы. От понимания этого факта и стоит отталкиваться нашим бизнесменам при планировании здесь своей деловой активности.