Стенограмма выступления Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на российско-норвежско-шведском семинаре по проблемам мирного урегулирования, Москва, 7 апреля 2005 года

Уважаемый господин Министр,

Уважаемый господин Государственный секретарь,

Уважаемый ректор,

Уважаемые коллеги,

Прежде всего, хотел поприветствовать всех участников нашего трехстороннего семинара, который приурочен к 100-летию мирного расторжения шведско-норвежской унии и установления дипломатических отношений между Россией и Норвегией.

Вчера мы с Министром иностранных дел Норвегии Я.Петерсеном были в Санкт-Петербурге, где участвовали в открытии выставки "Россия-Норвегия. Сквозь века и границы". Выставка уже экспонировалась с успехом в Норвегии. Я был на ее открытии 2 июня прошлого года и удостоился чести открывать ее вместе с королем Норвегии Харальдом V. Треть жителей Осло, если брать общее количество посетивших эту выставку, побывали на ней. Это говорит о том, насколько хорошо она сделана. Вчера мы лишний раз в этом убедились. Экспозиция в Санкт-Петербургском этнографическом музее показывает исключительно богатый и многообразный опыт наших отношений в прошлом и в настоящем.

Неотъемлемой частью нашей общей истории является общность интересов наших народов, переживших тяжелейшую из войн в истории человечества. Добавим и нашу нынешнюю заинтересованность в надежном обеспечении безопасности в современном мире. Это предопределяет актуальность темы сегодняшнего семинара.

Как Россия, так и скандинавские страны обладают большим опытом в сфере миротворчества. Норвегия является активным посредником в урегулировании ситуации на Ближнем Востоке, в Шри-Ланке и Судане. Швеция вносит существенный вклад в миротворчество на Балканах, в Афганистане и Либерии. Немалый опыт в урегулировании региональных конфликтов накоплен и нашей страной, особенно на постсоветском пространстве. Думаю, что изучение и обобщение этого опыта является полезным не только для стран, которые здесь представлены, но и в целом для развития международной практики миротворчества.

Одна из ключевых проблем нашего времени состоит в том, что в условиях взаимозависимости и глобализации мировое сообщество все еще не располагает эффективными механизмами управления мировыми процессами. Издержки глобализации оборачиваются конфликтами на социально-экономической, межнациональной и религиозной почве. Часть из них превращается в очаги терроризма, организованной преступности, наркоторговли. Возрастает угроза неконтролируемого расползания ОМУ и его попадания в руки террористов.

Единой стратегии решения всех этих проблем у нас нет, хотя мы активно ее ищем. Есть кое-какие сдвиги, но система антикризисного реагирования, которая была бы действенна и отвечала бы на все вызовы современности, пока не сформировалась. Процесс этот сложный, но необходимо его продолжать, искать пути создания именно такой глобальной системы. На участке миротворчества, наверное, каждая из наших стран ощущала на себе издержки нынешнего состояния, поскольку строй такой системы пока еще не сформировался. Одна из проблем, которая непосредственно касается миротворческой деятельности, заключается в недостаточной, на мой взгляд, проработке военных аспектов миротворческих операций и в отсутствии действительно эффективного механизма военной экспертизы, когда принимаются соответствующие решения СБ ООН.

Сейчас действует хорошо отлаженная система согласования политических позиций государств-членов и принятия политических решений, но их военная составляющая не всегда достаточно проработана. Сложился такой формат, как Совещание военных советников миссий стран-членов ООН с представителями Департамента по миротворческим операциям Секретариата этой Организации. Это достаточно большая группа лиц – более 60 - и далеко не каждая страна участвует в каждой конкретной миротворческой операции. Наоборот, многие страны, которые участвуют в таких операциях, не имеют своих военных советников. Этот формат лучше, чем ничего. Потому что он хотя бы позволяет странам-членам проводить консультации с Секретариатом на стадии принятия решений и контролировать их выполнение. Конечно, совещание не располагает ни необходимыми разведданными, ни просчетами операций в их военной составляющей теми государствами, которые в состоянии вносить вклад в эту работу.

Безусловно, опыт в этих вопросах есть далеко не у всех стран. Поэтому мы уже не первый год говорим о необходимости активизировать Военно-Штабной комитет. Это орган закреплен в Уставе ООН, но практически он не был задействован все эти годы. Он состоит из начальников Генеральных штабов пяти постоянных членов СБ ООН. Однако в Уставе предусмотрены возможности подключения к его работе любой страны через представителей Генерального штаба. Также как предусмотрена возможность создания подкомитетов Военно-Штабного комитета. Этот механизм вполне может быть задействован для целей проработки военных аспектов тех или иных операций. Если операции касаются африканского региона, то Военно-Штабной комитет может создать Подкомитет с участием соответствующих африканских стран и стран других регионов, которые готовы в данной конкретной ситуации направить своих миротворцев, соответствующее оборудование и т.д. Военно-Штабной комитет мог бы проводить анализ военной обстановки в конфликтных зонах, причем еще на стадии, когда конфликт не перешел в горячую фазу. Состав Военно-Штабного комитета показывает, что у государств-участников есть более широкие возможности для получения таких данных, чем у других государств. Можно было бы заранее прорабатывать и тыловое обеспечение, связь и т.д. В этой связи хочу отметить важные политические аспекты этой идеи – идеи активизации Военно-Штабного комитета. Такой подход лишний раз показал бы готовность великих держав работать вместе на основе доверия.

В двусторонних делах между каждым из постоянных членов СБ ООН установились доверительные отношения, а перенос этого доверия и в формат Военно-Штабного комитета, наверное, послал бы очень важный сигнал всем тем, кто говорит о необходимости как-то пересмотреть основы функционирования ООН, раз уж организация не всегда является эффективной. Я убежден, что для повышения ее роли и востребованности в современном мире активизация Военно-Штабного комитета на тех началах, о которых я говорил, и которые предусмотрены в Уставе, сыграла бы очень важную роль. Когда началось нарастание количества миротворческих операций и Секретариат в последние годы прошлого века столкнулся с объективными сложностями в осуществлении командования этими операциями, то он стал перекладывать эти функции на военно-политические структуры отдельных государств, которые стали называться лидирующими государствами. Фактически они обеспечивали всю систему командования, в том смысле, что те, кто дополнительно хотел бы участвовать в той или иной операции, должны были бы присоединяться к такой лидирующей нации. Так было, когда использовались возможности НАТО в бывшей Югославии, Афросоюза - в африканских конфликтах, а также в операциях на Гаити, в Афганистане, Восточном Тиморе. Эта тенденция, которая заключалась в налаживании сотрудничества между ООН, региональными организациями или временными коалициями, стала позитивной в отсутствии более системного подхода на основе активизации Военно-Штабного комитета.

Мы убеждены, что региональные организации должны играть важную роль в зоне своей ответственности, как это закреплено в Уставе ООН, где им отводится лидирующая роль в мирном урегулировании споров. Но пока не все региональные структуры, которые сложились, обладают необходимыми возможностями и опытом проведения подобных операций. Во многом это связано и с тем, что опыт подключения региональных организаций к миротворчеству ООН пока еще относительно не продолжительный. Я убежден, что дефицит военной экспертизы также тормозит более активное вовлечение региональных организаций, их более эффективное подключение к осуществлению миротворческих операций. На этом фоне, мы убеждены, речь нужно вести о более эффективном задействовании Военно-Штабного комитета, а не о его ликвидации, как это предложил недавно Генеральный секретарь ООН в своих предложениях о реформе ООН. У нас эта рекомендация вызывает серьезные вопросы. Надеюсь, что при рассмотрении реформенных инициатив в Нью-Йорке этот вопрос будет обсуждаться действительно исходя из реальных перспектив и реального потенциала Военно-Штабного комитета, а не из политической целесообразности. Может быть, кому-то было бы удобнее отказаться от этой структуры. Еще раз подчеркну, что это механизм объединяет не только Россию и трех западных постоянных членов СБ ООН, но еще и Китай. Мы не имеем право игнорировать этот комитет, а тем более предлагать ликвидировать эту структуру, если мы хотим двигаться к миру, который будет устойчив и который будет обеспечивать стабильность, предсказуемость в развитии международных отношений.

Миротворчество - это не только преодоление острой фазы конфликта, но и содействие в создании условий, которые исключали бы его новые обострения. Это требует целого комплекса политических, социально-экономических и правовых мер. В этой сфере, несмотря на то что одна из лидирующих ролей должна будет принадлежать региональным организациям, ООН также должна способствовать устранению "серых зон" в деятельности в той или иной стране на стадии перехода от урегулирования к восстановлению, способствовать недопущению рецидивов. Поэтому предложение К.Аннана о создании комиссии по миростроительству заслуживает внимания. Мы будем готовы рассматривать различные варианты ее учреждения.

История миротворчества, помимо достаточно успешных примеров, знает и неудачные операции. Но даже те из них, которые осуществлялись успешно, сталкивались с непростыми проблемами. К числу успешных операций ООН относят операции в Камбодже, Мозамбике, Таджикистане, Восточном Тиморе. Но преодолеть существующие проблемы и добиться устойчивого урегулирования, которое не подвержено риску новых срывов, удавалось в значительной степени именно потому, что эти операции строились на общепризнанных принципах, которые разрабатывались в ООН. Руководство этих операций четко следовало имеющимся мандатам.

Когда мы говорим о практике подключения региональных организаций к миротворчеству, думаю, что это те самые вещи, которые очень необходимы для ОБСЕ. Ведь ОБСЕ также стремится участвовать в урегулировании конфликтов и развивать свои собственные миротворческие возможности. К сожалению, четких критериев и принципов организации такой деятельности в ОБСЕ нет, как нет у нее Устава и правил процедуры. Подавляющее большинство стран-членов ОБСЕ давно выступают за то, чтобы, раз уж мы назвали ее организацией, то давайте разработаем Устав и правила процедуры. Некоторые из участников ОБСЕ предпочитают держать ее в таком аморфном состоянии, полагая, что это будет облегчать задачу использования ее "как Бог на душу положит". Рад, что в последние месяцы растет осознание необходимости внести изменения в эту ситуацию. Вчера состоялись консультации между представителями нашего министерства и Государственного департамента США для обмена мнениями по вопросам будущего ОБСЕ и ее реформирования. Мы обнадежены тем, как завершились эти консультации. Есть понимание необходимости оживления ОБСЕ и придания ее деятельности более понятного характера.

Наша страна участвует в большинстве миротворческих операции по линии ООН, в их материально-техническом обеспечении. Мы рассматриваем это как отражение нашей искренней заинтересованности содействовать стабилизации обстановки в различных частях мира и как нашу обязанность в качестве постоянного члена СБ ООН вносить свой вклад в поддержание мира и безопасности. Это главный критерий членства в СБ ООН. В соответствии с той линией, которую определил Президент России В.В.Путин, наш вклад в миротворческую деятельность будет нарастать. Безусловно, мы заинтересованы в сотрудничестве с другими странами в этих вопросах, с теми, которые имеют богатый опыт в данной сфере, включая, разумеется, наших норвежских и шведских друзей.

Я обозначил некоторые вопросы, которые, как мне кажется, носят дискуссионный характер. Надеюсь, что семинар будет продуктивным. Желаю вам всяческих успехов.

7 апреля 2005 года