Ответы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на вопросы членов Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, Москва, 13 мая 2010 года
В.Л.Евтухов (член Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству, представитель в Совете Федерации от исполнительного органа государственной власти города Санкт-Петербурга):
Спасибо за интересный доклад. На один мой вопрос Вы уже ответили – о продвижении предложения о заключении Договора о европейской безопасности. Позвольте еще один вопрос.
Неоднократно высшее руководство нашей страны заявляло о необходимости реформирования Совета Безопасности ООН. Цель – формирование стабильного, справедливого и демократического миропорядка. Много лет обсуждались предложения по изменению состава СБ ООН и другие предложения. По данной проблеме была создана, если не ошибаюсь, рабочая группа. Насколько мне известно, в настоящее время рассматривается несколько вариантов реформирования СБ ООН. С точки зрения Министерства иностранных дел, какой вариант реформирования наиболее соответствует международным интересам нашей страны и как ваше министерство участвует в этом процессе?
С.В.Лавров: Спасибо большое. Я думаю, что вопрос абсолютно актуальный, он становится все более значимым в международных дискуссиях. Причем речь идет не только о том, кто конкретно попадет в этот авторитетный и престижный орган, но и о том, как будет дальше развиваться мировая архитектура в сфере безопасности.
Совет Безопасности не расширялся очень давно. С момента установления нынешнего состава в 15 членов появились десятки новых независимых государств. Эти государства стали важными игроками на мировой арене, а многие из них превратились в центры экономического роста, финансовой мощи и сопряженного с этим политического влияния. Поэтому абсолютно естественно, что эти страны хотели бы быть представленными в Совете Безопасности с тем, чтобы он более четко, более верно отражал картину, которая сегодня сложилась в мире, а не ту картину, которая была после Второй мировой войны или вскоре после нее.
Вопрос здесь заключается в том, что есть большая группа государств, считающих, что не должно появляться новых постоянных членов Совета Безопасности, что любые изменения состава Совета Безопасности должны осуществляться за счет непостоянного членства. Не буду приводить аргументы соответствующих государств, но они в принципе исходят из того, что постоянное членство нынешних пяти великих держав – это такая привилегия, которую лучше не плодить дальше.
В то же время есть не менее крупная и не менее влиятельная группа государств, которые абсолютно заинтересованы в создании новых постоянных мест. Это, прежде всего, непосредственные претенденты на новые постоянные места – Индия, Бразилия, Германия и Япония. Государства Африки также настаивают на том, чтобы как минимум одно постоянное место было закреплено за ними.
По большому счету, конечно же, в Совете Безопасности явно недопредставлены развивающиеся страны. Необходимо сделать шаг им навстречу, это будет справедливо. Но если мы не найдем компромисса между двумя крайними позициями (обязательно создать новые постоянные места и диаметрально противоположный подход – не создавать новых постоянных мест), то придется решать вопрос голосованием. Это будет крайне нежелательным, потому что те страны, которые проиграют в этом голосовании, будут считать, что легитимность Совета Безопасности не возросла, а уменьшилась. Более того, когда этот процесс начинался в начале 90-х годов (рассмотрение вопроса о реформе Совета Безопасности), было решено, что итог этого процесса должен быть предметом общего согласия, что само по себе исключает голосование.
Для нас самое важное, чтобы Совет Безопасности, во-первых, не потерял свою работоспособность. Поэтому мы выступаем за его небольшое расширение. Двадцать с небольшим государств, наверное, та цифра, которая позволила бы Совету Безопасности продолжать работать оперативно и эффективно. И, во-вторых, конечно, мы за то, чтобы было достигнуто общее согласие. Каким образом? Мы готовы рассматривать компромисс. Сейчас есть так называемая промежуточная модель, с помощью которой пытаются найти золотую середину между двумя крайними позициями. Она предполагает создание новой категории членов, так называемых полупостоянных, или непостоянных с удлиненным сроком их пребывания. Тогда непостоянные члены избирались бы не на два года, а, скажем, на пять, на шесть, даже говорят, на 10 лет. В отличие от нынешних непостоянных членов они имели бы право немедленного переизбрания на очередной период, то есть в теории закладывалась бы возможность постоянного пребывания в Совете Безопасности. Да, видимо, без права вето, но, повторю, здесь нужны компромиссы. Россия готова, по большому счету, поддержать любой вариант, который, во-первых, будет предметом консенсуса и, во-вторых, не будет безразмерно расширять Совет Безопасности ООН, сохраняя его работоспособность.
Вопрос очень сложный, но усилия предпринимаются, в том числе в рамках того механизма, о котором Вы упомянули, который создан при Генеральной Ассамблее ООН.
А.П.Починок (заместитель председателя Комиссии Совета Федерации по вопросам развития институтов гражданского общества, представитель в Совете Федерации от исполнительного органа государственной власти Краснодарского края):
Уважаемый Сергей Викторович, Ваше выступление в Страсбурге очень сильно отличалось от выступлений ваших коллег не только человечностью, искренностью, но и глубиной поставленных проблем. В отличие от обычной ситуации, когда министры иностранных дел ставили домашние маленькие проблемы, Вы затронули целый ряд глобальных проблем, связанных как с европейской безопасностью, так и с политикой и политическим будущим Европы в посткризисной ситуации единого европейского пространства.
Как Вы считаете, в каких направлениях должны сейчас больше работать наши парламентские делегации (в ПАСЕ, КМСЕ и т.д.) для того, чтобы поддерживать эти направления?
С.В.Лавров: Спасибо за добрые слова в адрес моего выступления в Страсбурге. Это, конечно, плод работы нашего мидовского коллектива, людей, которые готовили это выступление. Я считаю, что откровенность – это непреложная черта сегодняшней дипломатии, и не думаю, что в Парламентской ассамблее Совета Европы или в других парламентских форумах, да и в межправительственных форумах, нам сейчас позволительно просто повторять известные позиции и не пытаться чуть-чуть разговорить друг друга. Если эта цель была достигнута (а мне показалось по реакции тех, кто присутствовал в зале, что они услышали нас), то я уже удовлетворен.
Что касается дальнейшей работы, мы убеждены, что вопросы евробезопасности невозможно решать только по каналам классической дипломатии. Парламентская дипломатия, гражданское общество в целом призваны сыграть очень важную роль. Ведь о чем идет речь? Мы хотим, чтобы в рамках инициативы, выдвинутой Президентом России Д.А.Медведевым, те политические декларации, которые мы делали в 90-е годы в ОБСЕ, в Совете Россия – НАТО, обрели характер международно-правового обязательства, юридически обязывающий характер. Обязательства там были очень простые. Все продекларировали, что никто из нас не будет укреплять свою безопасность за счет безопасности других, что безопасность, таким образом, неделима и что ни одна закрытая структура в Евроатлантике не является превалирующей над всеми остальными в сфере обеспечения безопасности. Очень четкие и понятные всем принципы, но почему-то наши коллеги, когда мы предложили точно это же записать, но только уже в юридически обязывающем документе, говорят, что это будет избыточно. По-моему, ответ неискренний. Поскольку речь идет о международно-правовых вещах, которые, конечно, потребуют в итоге парламентского участия в одобрении соответствующих документов и продолжения усилий, которые, я знаю, члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы предпринимают в Парламентской ассамблее Совета Европы, в ОБСЕ и в рамках парламентских контактов с НАТО. Я был бы только за такую работу. Повторяю, материалы, которые мы регулярно направляем нашим коллегам в Федеральном Собрании, у вас есть, и мы будем готовы встречаться и специально в профильных комитетах обсуждать конкретную тактику наших действий.
Б.-Ж.Жамбалнимбуев (заместитель председателя Комиссии Совета Федерации по контролю за обеспечением деятельности Совета Федерации, представитель в Совете Федерации от Агинской Бурятской окружной Думы):
Хотел бы задать Вам вопрос по одной частной проблеме. Вы знаете (надеюсь, знаете), что многие буддисты из многих регионов Российской Федерации хотели бы видеть с пасторским визитом Далай-ламу XIV. Мы, члены Совета Федерации, по просьбе наших граждан обращались к Вам с этим вопросом в текущем году, но не получили положительного ответа. Я бы хотел попросить Вас ответить, какие есть возможности в перспективе удовлетворить интересы и чаяния наших граждан-буддистов?
С.В.Лавров: Вопрос действительно хорошо известный. Думаю, что Вы знаете нашу позицию, по крайней мере, ее принципиальные моменты, которые заключаются в том, что мы – за развитие межрелигиозных, межконфессиональных связей. Мы за то, чтобы все граждане Российской Федерации могли в рамках своих конфессий активно контактировать со своими зарубежными партнерами. Но мы против того, чтобы эти сугубо религиозные, пасторские аспекты каким-либо образом переплетались с политикой.
Мы, конечно, внимательно следим за тем, что происходит в отношениях между руководством Китая и Далай-ламой. Мы знаем, что китайское руководство весьма заинтересовано в том, чтобы Далай-лама отмежевался от какой-либо политической деятельности, чтобы он не ассоциировался с сепаратистскими тенденциями в отношении тех или иных территорий Китая. Россия заинтересована в том, чтобы отношения между Пекином и Далай-ламой нормализовались. Знаем, что китайское руководство также в этом заинтересовано.
К сожалению, периодически продолжаются попытки использовать пасторские функции Далай-ламы в целях, которые не имеют ничего общего с религией, с конфессиональными аспектами. Попытки спекулировать на этих пасторских функциях не приносят желаемых результатов, в том числе с точки зрения нормального общения наших буддистов с этим уважаемым человеком.
Мне кажется, если со всех сторон будут приложены усилия, направленные на то, чтобы очистить эти исключительно пасторские контакты от любых политических наносов, то это будет решением проблемы. Мы готовы сотрудничать в этом направлении.
А.А.Хашир (заместитель председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и рыбохозяйственному комплексу, представитель в Совете Федерации от законодательного (представительного) органа государственной власти Республики Адыгея):
Последние трагические события, связанные с усыновлением гражданами иностранных государств российских детей, выявили необходимость развития и совершенствования международного права в области контроля за соблюдением их прав и интересов. В настоящее время межгосударственные отношения в этой сфере решаются путем заключения международных договоров. Насколько может быть эффективна унификация правил усыновления на уровне ООН либо иного наднационального института для их всеобщего соблюдения?
С.В.Лавров: Вы абсолютно правы. Мы сейчас добиваемся от всех государств, граждане которых лидируют среди усыновителей, заключения юридически обязывающих соглашений, обеспечивающих нам постоянный доступ к ребенку и возможность убеждаться, что в семье все в порядке.
«Первой ласточкой» стало Соглашение об усыновлении с Италией. Оно уже подписано и вступило в силу. Сейчас, как Вы знаете, мы настаиваем на скорейшем заключении соответствующего договора с Соединенными Штатами Америки. Эта работа идет буквально сегодня и будет продолжаться завтра. Надеюсь, что на этой неделе будет достигнуто принципиальное понимание, и в самое ближайшее время договор будет подписан. Ведем также переговоры с Францией, Испанией и рядом других государств.
Что касается многостороннего правового документа, то он существует. Есть Гаагская конвенция по вопросам усыновления, и многие наши партнеры, когда мы говорим о необходимости заключить двусторонний договор, нам говорят: «Зачем же? Вы присоединяйтесь к Гаагской конвенции, она все вопросы решит». Она всех вопросов не решит. Мы изучали эту тему. Надеюсь, что не очень подведу коллег из других ведомств, в частности из Минюста. Они в свое время (достаточно давно этот вопрос изучался) считали, что нет смысла присоединяться к этой Конвенции. МИД считает, что в этом нет противоречия с нашими интересами.
Пока я не могу ответить на вопрос, нужно ли делать что-то еще, поскольку существует такой многосторонний договор. Повторяю, по моему убеждению, он не противоречит нашим интересам. Может быть, действительно в рамках правительства мы предложим еще раз к этому вернуться.
А.Х.Кажаров (заместитель председателя Комиссии Совета Федерации по Регламенту и организации парламентской деятельности, представитель в Совете Федерации от законодательного (представительного) органа государственной власти Кабардино-Балкарской Республики):
Мы являемся свидетелями особого внимания руководства страны к изменению социально-экономической ситуации на Северном Кавказе, в том числе в Кабардино-Балкарской Республике. В регионе ведется огромная, непростая, но вполне эффективная работа по привлечению инвестиций, новых технологий и т.д. Вы, наверное, в курсе, что миллионы бывших соотечественников, проживающих в 45 странах, поддерживают довольно тесные контакты с регионом, в том числе с Кабардино-Балкарией.
В позапрошлом году мы обращались к Вам с просьбой о создании полноценного представительства Министерства иностранных дел. Действительно, была выделена вакансия представительства МИД в Кавминводах. В ответе было обещано, что через год будет рассмотрен вопрос о создании полноценного представительства Министерства в Кабардино-Балкарской Республике. Можно ли решить этот вопрос?
С.В. Лавров: Конечно, можно. Собственно говоря, он имеет частный характер. Посмотрю, почему с этим вопросом произошла задержка.
Вы знаете, что с созданием Северо-Кавказского федерального округа мы формируем при Вице-премьере А.Г.Хлопонине соответствующую дипломатическую группу. Думаю, что следует посмотреть на эту тему в контексте ситуации с созданием нового федерального округа. После этого дадим Вам ответ.
С.Ю.Орлова (Заместитель Председателя Совета Федерации): Думаю, что этот год у нас не обычный. Вместе с Президентом Российской Федерации Д.А.Медведевым, Председателем Правительства Российской Федерации В.В.Путиным Вы лично и все Ваши работники проделали огромную работу по восстановлению тех справедливых тенденций, того, что связано с Победой нашей большой страны – Советского Союза – в Великой Отечественной войне. Поэтому здесь не вопрос, а просьба отметить работников МИД, потому что и в ПАСЕ, и в ООН (мы все эти документы знаем) действительно совсем по-другому оценили эту ситуацию.
Вопрос же сводится к следующему. Вы абсолютно точно отметили, что по многим вещам восторжествовала правда, в том числе и по Южной Осетии, и по предупреждению терроризма, и по европейской безопасности. А в перспективе?
Сейчас вопросы экологии также становятся проблемой номер один. Как Вы считаете, какие документы в первую очередь нам необходимо ратифицировать? Может быть, нам как палате регионов и с учетом того, что мы в ближайшее время, видимо, все-таки все вместе примем закон, касающийся приграничного сотрудничества (Ваше Министерство в работе над этим законом принимало самое активное участие, и наш коллега Молчанов, новый председатель комитета, также над ним серьезно работал), стоило бы подумать о том, над какими еще конвенциями следовало бы всем вместе поработать, подготовить общее мнение?
С.В.Лавров: Хотел бы, во-первых, поблагодарить Вас за добрые слова, во-вторых, полностью с Вами согласен в том, что вопросам экологии необходимо уделять возрастающее внимание. Прошло уже то время, когда у нас преобладала логика, подразумевающая что сначала надо тяжелую промышленность до конца доразвить, а уже потом будем заниматься очищением нашей окружающей среды. Эта логика отвергнута. Вы знаете, что в рамках программы модернизации экономики России высочайшее внимание уделяется энергосберегающим, энергоэффективным технологиям, которые относятся к т.н. «зеленой экономике».
Закон о приграничном сотрудничестве – многострадальный закон. Надеюсь, что в этом году удастся его принять, он уже, по-моему, перерабатывался столько раз, что все мыслимые и немыслимые комментарии там уже учтены, точки зрения отражены. По-моему, это сбалансированный проект законодательного акта. Но сейчас даже боюсь, что не смогу все перечислить, в любой сфере взаимодействия, будь то в двустороннем, региональном либо многостороннем плане, везде присутствует экология.
Мы сейчас активно работаем, стараемся все-таки найти развязку по проблеме правового статуса Каспия. Но Конвенция об охране окружающей среды на Каспийском море уже одобрена, действует, и она имеет рамочный характер. Сейчас разрабатываются и уже подписываются соглашения, которые призваны обеспечить ее выполнение на практике.
Конечно, с потеплением климата и с таянием льдов, если этот процесс будет продолжаться, да даже если он не будет продолжаться, все равно окружающей среде Арктики нужно уделять первостепенное внимание. Вы, наверное, все помните, как недавно Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин комментировал эту тему, находясь в регионе и наблюдая плачевное состояние экологической обстановки.
В наших двусторонних контактах мы неизменно добиваемся учета партнерами вопросов защиты окружающей среды. Один из примеров, который характеризует эту деятельность, следующий. Мы регулярно ставим с нашими китайскими коллегами вопрос о необходимости регулирования стоков приграничных и трансграничных рек, включая Черный Иртыш. Эта работа с китайцами ведется нами вместе с нашими казахстанскими друзьями. Уже имеется результат. Заключен ряд соглашений, которые регулируют эти вопросы. Но, повторю, я сейчас не смогу всего перечислить, этих вопросов мало не будет, их число будет только возрастать. Поэтому мы всячески приветствуем внимание и инициативную роль Совета Федерации в их постановке, в том числе и перед исполнительной властью, если мы где-то что-то пока не заметили.
М.Г.Кавджарадзе: Очень много русскоязычного населения остается в странах бывшего Советского Союза. Их положение крайне тяжелое, в том числе в плане языкового общения, т.е. практически вещание в этих странах идет либо на местном языке, либо на английском. Пытается ли Российская Федерация каким-то образом выйти на эти страны, чтобы вещать на русском языке, чтобы доносить позицию Российской Федерации во внешнеполитических взглядах и каким-то образом улучшать то положение, в котором сейчас находится русскоязычное население? Это и страны Закавказья, и страны среднеазиатского региона и т.д.
С.В.Лавров: Это очень актуальная тема. Одним из неотъемлемых прав любого гражданина, не только национальных меньшинств, является доступ к информации на том языке, который удобен этому человеку. Этого требует, кстати, и Европейская хартия региональных языков или языков меньшинств, являющаяся одним из наших сильных аргументов в работе со всеми нашими партнерами. Другое дело, что каждая страна имеет право защищать свое информационное пространство, в основе этого и коммерческие причины и стремление сохранить культурную, национальную идентичность, самобытность, это вещи, которые всегда беспокоят серьезные страны. Решать эти вопросы приходится на основе взаимности. Мы к этому готовы.
Совсем недавно, как Вы знаете, наш Президент в контактах с коллегами из стран СНГ предложил всем использовать один из наших спутников НТВ-Плюс при том понимании, что государство будет с этой частной компанией договариваться о субсидировании соответствующих программ, с тем чтобы каждая страна СНГ могла передавать их через этот спутник на очень льготных условиях, но, конечно, на основе взаимности. Этот принцип будет нами строго выдерживаться.
Не везде ситуация критическая. У нас нет никаких проблем с Беларусью, у нас нет проблем с Арменией. Сейчас нет у нас проблем с Украиной, потому что те дискриминационные решения, абсолютно политизированные, идеологизированные, антироссийские, которые принимались при президенте Ющенко, отменяются. И у нас с украинскими коллегами параллельно с многочисленными вопросами, которые мы сейчас оперативно решаем, разгребая завалы, эта тема звучит постоянно и в очень практическом ключе. В тех же случаях, когда искусственно создаются препятствия для нашего вещания – имею в виду, прежде всего, эфирное вещание, потому что по кабельным сетям проблем у нас нет – мы очень твердо добиваемся устранения дискриминационных, подчеркну, дискриминационных препятствий, и выводим наших партнеров на договоренности о том, чтобы на взаимных началах обеспечивать информационные потребности нашего населения.
Конечно, когда я говорю о взаимности, мы учитываем, что русскоязычных, скажем, на пространстве бывшего Советского Союза гораздо больше, чем представителей этнических групп из наших соседних государств на территории Российской Федерации. То есть где-то в обмен на наше вещание на всю территорию страны-соседа предоставлять равные возможности нашим партнерам в отношении районов компактного проживания той или иной национальной группы. Так что здесь нужен творческий подход и, главное, предметный, с тем чтобы не просто «давайте вещать» без всяких там каких-то аналитических наработок, а там, где есть потребность в вещании на конкретном языке, мы всегда будем идти навстречу нашим партнерам на основе взаимности.
З.Ф.Драгункина (первый заместитель председателя Комиссии Совета Федерации по культуре, представитель в Совете Федерации от законодательного (представительного) органа государственной власти города Москвы):
Прежде всего, 17 лет наблюдаю за Вашей международной деятельностью и, как и мои коллеги, хочу сказать только одно: когда Вы на трибуне в любом уголке земного шара, я за Россию спокойна. Спасибо Вам за это.
Далее у меня полтора вопроса, полтора, потому что коллега А.А.Хашир часть обозначил, но хочу все-таки усилить нашу общую просьбу от общественности, от неправительственных организаций: ускорить подписание Гаагской конвенции 1980 года. Помимо вопросов усыновления все чаще сейчас мне задают вопросы о защите прав детей, родившихся от смешанных браков: один родитель представляет Россию, другой нет. Детей вывозят, детей не возвращают в страну, и, конечно, эксперты считают, что если бы мы все-таки ускорили подписание Гаагской конвенции, дело, касающееся гражданских аспектов международного похищения детей, могло бы пойти на лад. Это первый вопрос.
Вы знаете, что около десяти лет в нашей стране работает представительство ЮНИСЕФ, и работает достойно. Вообще, мне кажется, трудно переоценить роль этой международной организации, за десять лет очень много они сделали в России. Вдруг я узнаю, что в следующем году эта организация прекращает свою деятельность у нас. Какова Ваша личная точка зрения и можно ли что-то в этом плане все-таки сделать в обратную сторону?
С.В.Лавров: Про Гаагскую конвенцию я уже сказал. А что касается такого аспекта – проблемы детей от смешанных браков, мы специально изучали правовую базу, которая существует в мире на эту тему, думали о том, чтобы выступить с инициативой, принять что-то такое специальное по смешанным бракам, по правам родителей, по правам детей. Я пришлю Вам эту справку. Создается впечатление, что пока в этом нет особой необходимости и можно продолжать использовать те же механизмы – частично Гаагскую конвенцию, частично что-то другое. Но вопрос остается.
Что касается ЮНИСЕФ, то сейчас мы, как государство, находимся немного в другом состоянии по сравнению с началом 90-х годов, когда представительства таких уважаемых структур, как Программа развития ООН, ЮНИСЕФ, Фонд ООН в области народонаселения и ряд других, присутствовали здесь в качестве организаций, которые оказывали нам гуманитарную, техническую и иную помощь. Мы тогда ничего не платили в качестве взносов на оказание содействия в решении проблем материнства, детства, вообще развития, а получали деньги, которые вносили страны-доноры.
Сейчас мы сами превратились в донора. Мы ответственно участвуем в международном содействии развитию, пару лет назад Правительством одобрена соответствующая концепция. Никак только механизм не можем разработать, но занимаемся этим. Но в любом случае мы уже являемся страной, которая финансирует развивающиеся государства. Это не означает, что мы не должны видеть сохраняющиеся у нас очень серьезные проблемы, в том числе проблему детей, особенно детей-сирот. И мы не отказываемся от сотрудничества, но мы его переводим на равноправную основу. У нас будут и софинансирование, и самое тесное взаимодействие с ЮНИСЕФ и с другими фондами и программами Организации Объединенных Наций, но уже не в качестве страны-получателя.
И.Н.Егоров (член Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и рыбохозяйственному комплексу, представитель в Совете Федерации от законодательного (представительного) органа государственной власти Республики Бурятия):
У меня вопрос по Монголии. Вы знаете, Республика Бурятия имеет особое отношение к этой стране. И сегодня меня особо беспокоит торгово-экономическое сотрудничество. Вы в курсе, что там, особенно в последние годы, активизировались Китай, Соединенные Штаты Америки, Канада, Южная Корея, Япония. У меня следующий вопрос. Можем ли мы от России пригласить Монголию в ЕврАзЭС и в Таможенный союз? Думаю, что в этом случае снялось бы очень много проблем и обид, которые монголы имеют в отношении нас, России.
С.В.Лавров: Думаю, что тут речь об обидах не идет. Я был с Президентом в прошлом году в Монголии. Совсем недавно, 9 мая, на торжественном приеме в Кремле по случаю Дня Победы разговаривал с монгольскими коллегами, включая Президента Монголии. Он настроен очень оптимистично. Он нацелен на выполнение всех тех договоренностей, которые были достигнуты в августе прошлого года во время встречи на высшем уровне в Улан-Баторе. И это нас обнадеживает, потому что в какой-то период показалось, что эти договоренности монгольская сторона не очень хотела выполнять. Сейчас нам подтвердили, что это не так, что они будут с нами сотрудничать по всем тем вопросам, которые были согласованы. Это очень позитивный сигнал, мы его будем, естественно, принимать и отвечать встречным движением.
Что касается других государств, которые заинтересованы во взаимодействии с Монголией, то сейчас такое время, когда невозможно отгородиться от конкуренции. И не надо пытаться как бы застолбить свою территорию и стараться никого туда не пускать, следует осознать, где наши конкурентные преимущества, где наши сравнительные преимущества. Почему бы всем этим странам не сотрудничать с Монголией, если есть к этому обоюдный интерес? Другое дело, что мы хотим, чтобы не было никакой дискриминации наших компаний. Мы не просим себе «тепличных» условий, но не хотим, чтобы мы дискриминировались. И монгольское руководство в ответ на нашу честно изложенную позицию по многим конкретным вопросам, касающимся тех или иных областей нашего сотрудничества, такое понимание проявляет.
Монголия пока не обращалась с просьбой о приеме в ЕврАзЭС. Не думаю, что нам следует сейчас начинать кампанию по вовлечению Монголии в ряды членов ЕврАзЭС. Нам, во-первых, нужно поскорее завершить процесс формирования Таможенного союза, к которому хотят присоединиться и члены ЕврАзЭС, не входящие в тройку «Россия – Беларусь – Казахстан». Нам нужно активизировать работу – она уже идет и соответствующие решения приняты – с тем, чтобы сделать следующий шаг – создать единое экономическое пространство. К этому тоже проявляют интерес члены ЕврАзЭС, и не только. Но, заверяю Вас, если Монголия проявит соответствующий интерес, конечно же, такое обращение будет рассмотрено. Но просто говорить: давайте вступайте к нам в ЕврАзЭС, а за это не пускайте к себе никаких других инвесторов и партнеров, наверное, это просто невозможно в современных условиях.
С.Ф.Лисовский (первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и рыбохозяйственному комплексу, представитель в Совете Федерации от Курганской областной Думы):
Несколько лет назад, стоя на этой трибуне, на мой вопрос о позиции МИДа в отношении поддержки экспорта нашего продовольствия Вы ответили, что это дело частных компаний, МИД этим не занимается. В то же время мы с Вами видим, какую агрессивную политику ведут посольства других зарубежных стран в России по продвижению собственного продовольствия и собственных частных компаний в Россию. Поменялась ли сейчас Ваша позиция по этому вопросу?
С.В.Лавров: Честно говоря, не припомню, чтобы я так отвечал. Если все же я так ответил, значит, бес попутал, искренне Вам говорю. Потому что никогда МИД не уходит и не должен уходить от поддержки отечественного бизнеса, будь то тяжелое машиностроение, нанотехнологии или продовольствие. А, учитывая накапливаемые у нас рекордные запасы продовольствия, в частности зерна, конечно же, мы заинтересованы в том, чтобы это зерно расходилось и находило своего покупателя.
В последние пару лет мы активно через наши посольства рекламируем, если хотите, наши возможности на зерновом рынке. Мы поддерживаем создание форума стран – экспортеров зерна (как Вы знаете, эта тема обсуждается нами вместе с Казахстаном и Украиной) для того, чтобы обеспечить политическое, международно-политическое и дипломатическое сопровождение интересов наших экспортеров. В практическом плане помимо того, что в целом ряде случаев нам удается найти российским экспортерам заинтересованных покупателей, мы используем наши запасы зерна для повышения уровня участия во Всемирной продовольственной программе, куда мы регулярно вносим целевые взносы, идущие на закупку у нас зерна и оказание этим зерном помощи нуждающимся в этом странам. Так что мы должны над этим работать.
И.А.Рогачев: У меня сразу два вопроса. Первый. За последние годы у нас на всех форумах, высоких переговорах «двадцатки» и так далее говорится о необходимости создания архитектуры безопасности и сотрудничества в Европе. Все правильно делается, конечно. У меня другой вопрос: а если мы сейчас, скажем, предложим китайским коллегам и выступим с аналогичным предложением, инициативой создания архитектуры безопасности сотрудничества в Азии и на Тихом океане? При этом я знаю, что уже несколько раз в выступлениях наших руководителей, в том числе и у Вас на встрече с японскими коллегами, такая тема звучала.
Лично я знаю, что китайцы к этому относятся положительно. Обсуждал я эту тему и с американцами. Они также вроде бы поддерживают эту идею.
Второй вопрос. В прошлом году мы приняли очень большое, грандиозное решение с китайским руководством о соразвитии, о сопряжении двух программ – «Дальний Восток и Восточная Сибирь» у нас и там – «Северо-Восточный Китай». Уже после этого китайской стороной было подготовлено свыше 200 конкретных предложений, нами – более 100. По моей информации (может быть, я не все читаю и знаю), пока что ничего конкретного не делается. Мне кажется, что сейчас было бы целесообразно и актуально создать совместную рабочую группу (может быть, не обязательно называть это рабочей группой) из наших и китайских представителей, которая специально занималась бы этой темой.
С.В.Лавров: По первому вопросу. Мы уже давно работаем над этой темой. Вы абсолютно правильно сказали, что в Азии, в Азиатско-Тихоокеанском регионе несколько иная ситуация, чем в Европе. Даже в Европе все непросто. Но там хотя бы есть такая зонтичная структура, как ОБСЕ, и имеется площадка, где представлены все стороны одновременно. В Азии такой площадки нет. Там есть переплетающиеся, пересекающиеся форматы. Помимо военных блоков, которые, конечно, не добавляют энтузиазма в этом регионе, блоков ограниченного закрытого состава, там есть целый букет различных организаций.
Многие из них концентрируются вокруг АСЕАН, и мы считаем это правильным, потому что асеановцы должны быть локомотивом, это, прежде всего, их регион. Но есть и идеи, которые, скажем, выдвигает премьер-министр Австралии К.Радд, о том, чтобы создать азиатско-тихоокеанское сообщество. Мы сейчас пытаемся прояснить детали этой инициативы, насколько она вступает в противоречие с теми процессами, которые развиваются вокруг АСЕАН. Есть инициатива японского премьер-министра господина Ю.Хатоямы о создании сообщества Северо-Восточной Азии. Есть и северо-восточно-азиатские саммиты.
Здесь все достаточно нагромождено. Придание большей стройности этим механизмам, конечно, – задача дня. И я думаю, что именно на таком эволюционном пути можно нащупывать оптимальную модель построения безопасности, в чем и мы, и китайцы, конечно, заинтересованы и о чем мы с ними регулярно говорим. Хотел бы отметить из практических шагов на этом направлении, хотя это и было достаточно давно: в 2005 году в Ташкенте саммит ШОС по инициативе России и Китая обратился ко всем структурам в Азиатско-Тихоокеанском регионе с призывом налаживать кооперативные связи между организациями. С тех пор Секретариат ШОС подписал документ о сотрудничестве с АСЕАН, с ЭСКАТО. В общем, процесс идет. Но здесь, повторю, я абсолютно согласен с тем, что имеющиеся трудности требуют эволюционного подхода и понимания, куда мы делаем следующий шаг в каждый момент.
Что касается взаимодействия с Китаем по сопряжению программ развития Дальнего Востока и Восточной Сибири, с одной стороны, и северо-восточных регионов Китая, с другой, то у нас есть разветвленная структура межгосударственных механизмов, в рамках которых этот вопрос будет обязательно решаться. Честно говоря, я еще не видел упомянутых Вами 200 проектов, которые получены от китайцев, и 100 проектов от нас, но обещаю разобраться, как обстоит с ними дело.
Отмечу также, что ответы на несколько десятков вопросов в электронном и письменном виде были переданы в Аппарат, и поэтому с ними можно ознакомиться.
14 мая 2010 года
